Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 7
не позволят…
– Эх, Вася, Вася – прервал меня командир. Для спутников в степи нет углов закрытия. Просто после ввода координат аппаратура должна быть постоянно включена, а аккумуляторы у нас дохленькие. Не дай бог, локатор плюхнется на землю, а ГАПы не запустятся… Но ерунду несешь уверенно, молодец. Комиссии если что, так и отвечай. Пусть полную чушь, но бодро и молодцевато, там все равно одни замполиты.
Комиссию, прибывшую из Москвы накануне, начальник площадки в полном составе увез охотится на сайгаков. И Оленьку нашу прихватил – столы накрывать и вообще для красоты. Так что вряд ли кто-то из москвичей поутру стал бы задавать мне технические вопросы, но командиру виднее.
Ранним утром наша команда в полном составе, кроме Козлова, была на командном пункте. Козлов с группой разработчиков и оператором должен был встречать локатор в месте посадки. Его задача была – обеспечить съемку исторических кадров и никого не подпускать ближе трехсот метров к работающему РЛО.
Командир надеялся, что, убрав Козлова подальше от аппаратуры, сведет возможный ущерб от действий капитана к минимуму. Как оказалось, надеялся зря.
Включив технику, мы несколько раз провели контроль функционирования кабины Ф9. Девятка – это, собственно, и есть командный пункт системы С-300. Табло контроля за состоянием аппаратуры радовало глаз зеленым цветом: все исправно и готово к боевой работе.
Особое внимание уделялось аппаратуре боевого документирования. АБД – это хороший видеомагнитофон, который записывал информацию с индикаторов и переговоры по громкой связи. Потом специалисты будут много раз все пересматривать и делать выводы, как сработали техника и расчет. Что интересно, вся наша техника, от лампочки до микросхемы, была советского производства, но пленка для АБД использовалась японская, фирмы Фуджи.
– Семен Семеныч, а где еще две катушки с пленкой? Заныкал куда-то по своей скобарской жадности?
– Не ты ли, Арын Советович, загнал пленку местным туземцам за ведро кумыса?
– Я тебе покажу туземцев, и кумыса больше не получишь! – у Шиманбаева были родственники в Приозерске, и он на самом деле периодически привозил кумыс.
– Не, я без кумыса не могу, привык уже.
Блинков и Шиманбаев учились на одном курсе и были друзья не разлей вода, но стиль общения у них был такой.
Наконец руководитель полетов сообщил, что Ан-124 с нашим грузом взлетел и лег на курс. Звучало это так:
– Хищник Гусиному, птичка с коробочкой вылетела.
Наш командир взял микрофон:
– Хищник принял, ждем.
Хищник – наш позывной, Гусиный – позывной аэродрома. Общение идет по проводам, протянутым в степи. Предположить, что американский шпион подключился к проводу и слушает наши переговоры, довольно сложно. Еще сложнее представить, что наш незамысловатый шифр обманет ЦРУ. Но секретность есть секретность.
– Боевому расчету занять свои места! – скомандовал Климов. Надо сказать, что в девятке всего шесть рабочих мест – три за главным пультом, откуда и ведется боевая работа, и три в другом конце кабины, там сидят операторы ручного сопровождения. Командир и старлеи заняли места за главным пультом, мы с Димкой сели на места операторов. Индикаторы кругового обзора – здоровенные круглые экраны – были и на главном пульте, и у нас. На ИКО высвечивалась информация от локатора во время его работы – бегущий по кругу луч, различные засветки и отметки и, главное, воздушные цели. Цель – самолет или другой летательный аппарат – отображается как точка с двузначным номером.
ЭВМ определяет скорость, дальность, азимут и высоту цели, и командиру остается принять решение – проигнорировать ее или дать команду дивизиону на уничтожение. В первом приближении, в этом и заключается боевая работа командного пункта системы С-300. Кстати, вопреки распространенному мнению, силуэт самолета, его опознавательные знаки, а также зверскую рожу вражеского пилота на экране не видно, там только точка с номером.
В кабину ввалились члены комиссии, все пятеро. Места в девятке немного, так что народу набилось как селедки в бочке. По инструкции обе двери во время боевой работы должны быть закрыты, поэтому несмотря на работающий на полную мощность кондиционер сильный запах коньячного перегара только что не валил с ног. Но ничего не поделаешь, военнослужащий обязан стойко переносить тяготы и лишения военной службы.
– Хищник, коробку сбросили, зонтик раскрылся, все в норме.
– Принято.
Наш полковник запросил по рации:
– Четвертый, ответь Первому, прием.
– Четвертый слушаю – сквозь треск и шипение донесся голос Козлова.
– Четвертый, коробочку наблюдаешь?
– Никак нет, Первый, ни птички, ни коробки.
– Твою мать, Четвертый, ты куда заехал? Диктуй координаты!
Козлов продиктовал цифры с переносного приемника ГЛОНАСС. На удивление, все было правильно.
Полковник растерянно переглянулся с Блинковым и очень тихо произнес:
– Семен Семеныч, где же наше изделие?
Блинков не менее растерянно пожал плечами.
Руководитель комиссии нутром опытного царедворца почувствовал, что что-то пошло не так:
– Полковник Климов, доложите обстановку!
– Товарищ генерал-майор, контейнер сброшен, парашют раскрылся, ждем начала боевой работы.
– А почему же твой боец его не видит?
«Потому что мудак», явно хотел ответить Климов, но сказал совсем другое:
– Изделие экспериментальное, товарищ генерал-майор, разбираемся, доложу через десять минут.
– Хорошо, мы на улице ждем доклада.
Как только комиссия удалилась, со стороны Климова последовала попытка обвинить летчиков в неумении лететь в заданную точку и летать вообще. Препирательство с руководителем полетов шло в таких идиоматических выражениях, что гипотетический американский шпион, оседлавший наши каналы связи, в дальнейшем мог бы вести курс по русскому мату в своих академиях.
Наконец запросили у командира корабля координаты точки сброса. Выяснилось, что летчики летать умеют и сбросили контейнер в указанном месте, но вот место им указали совсем другое. Цифры, продиктованные пилотом и цифры, переданные вчера полковником Козлову из рук в руки, не имели ничего общего. Это был удар ниже пояса. Командир был в полном смятении. В его затуманенном мозгу ярким алмазом сверкнула мысль, что шпион перехватил Козлова в пути, предложил опохмелиться и подменил листок с координатами…
Как выяснилось чуть позже, листок никто не менял. Просто наборное поле, куда вводились цифры в двоичном коде, было устроено так, что положение тумблера вверх обозначало ноль, а положение вниз – единицу. В инструкции это было написано большими буквами на первой странице. Но кто их читает, эти инструкции… Козлов интуитивно считал, что единица – это тумблер вверх. В общем, ввел он все правильно, только вместо единиц были нули и наоборот. В результате РЛО отправили черт знает куда.
Судя по карте, локатор находился за границей полигона, от нас по прямой это было километров восемьдесят. Опять же судя по карте там начиналась
Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 7
