виску, шумно втягивая запах моего тела. — Это льстит, крошка.
— Тебе корона не жмёт? — я резко вскинула голову и уставилась в красивое лицо, которое шрам совсем не портил.
— Нет, крошка, — Глеб явно не знал ничего о личных границах, потому что склонился ещё ниже и коснулся губами мочки уха.
— Слушай, не стоит меня провожать. И трогать не нужно. Отпусти меня. Я лучше сама дойду.
Глеб только хмыкнул, но не убрал руку с талии. Подтолкнул немного вперёд, в том направлении, куда я шла до этого. Я вздохнула. Поняла, что от парня так просто отделаться не смогу. Слишком настойчивый, наглый и самоуверенный.
Я повела плечами и быстрым шагом, вспомнив о том, что уже опоздала домой, пошла по дорожке. В носу защипало от мыслей о предстоящем разговоре с мачехой и женихом.
Глеб шёл следом, больше не прикасаясь ко мне, но и не отставая. Я даже решила, что до моего дома мы дойдём в полном молчании, но парень подал голос:
— Почему ты так испугалась?
— Когда видишь ночью пьющую компанию, стоит опасаться за себя и своё имущество, —я повела плечом.
— Пьющую? — парень хохотнул. — У нас никто не пьёт.
— А в руках у тебя сок был, — я посмотрела на парня с недоверием и насмешкой.
— Спрайт, — Глеб беззаботно пожал плечами. — Ничего преступного, Золушка.
Но я уловила какую-то нервозность в его жесте. Парень резко стал зажатым, ссутулил немного плечи.
— Чёрт, как же задрал, — прорычала я, когда телефон снова завибрировал в руке. — Да, Саша. Я слушаю.
— Ты где, твою мать? — голос, который не вызывал во мне ничего кроме раздражения, ударил по барабанной перепонке. — Ты время видела? Ты уже опоздала.
— Я уже подхожу к дому. Не ори на меня, — я не смогла скрыть своего раздражения.
— Язык прикуси. Через сколько будешь? — Саша говорил жёстко, а я уже дрожать начала, зная, что если он разговаривает таким тоном, мне будет совсем не сладко.
— Через пять минут, — я сбросила вызов, не желая больше слушать голос ненавистного жениха.
Я ускорила шаг. И в полумраке не заметила ямку. Подвернула ногу. С огромным трудом удержала крик боли, закусив губу до крови. Слёзы навернулись на глазах, но я точно не могла сказать почему — от боли или обиды.
— Аккуратнее, Золушка. Тише, подожди, не беги так. Не хватало шею сломать.
Глеб оказался слишком внимательным. Он с осторожностью поймал меня за локоть, вновь вынудив остановиться. Парень второй раз за вечер присел передо мной на корточки и пальцами провёл по голеностопу. Боль растеклась по ноге, но я постаралась не подать виду. Ненавидела показывать свою слабость. Я знала, что ей потом воспользуются.
— Больно?
— Нет. Я спешу домой, Глеб, — я знала, что незаслуженно грубо ответила парню.
— Не знал, что Золушка лгунья, — со вздохом ответил Глеб.
Парень выпрямился и подхватил меня на руки. Так быстро и ловко, что я просто не успела среагировать и запротестовать.
— Куда направляешь ты своего верного коня, прекрасная принцесса? Налево иль направо? Иль скачем по прямой?
Я не смогла сдержать улыбки и устоять перед обаянием парня. Перед его беззаботностью и весёлостью.
— Прямо. К частным домам.
Наши лица находились слишком близко, поэтому я заметила, как желваки заходили на лице парня после моих слов. Я не поняла его реакции, только положила руки на плечи, чтобы не упасть. Боязливо и робко. Ладошками чувствовала жар его тела. А ещё до носа долетал невероятно приятный запах парня, который не вызывал никакого отторжения. В отличие от запаха моего жениха.
Глеб шёл быстрым и уверенным шагом, будто не нёс меня на руках. Я разглядывала его лицо вблизи, поражаясь красотой и даже идеальности его черт. Я клянусь, что в жизни не видела никого красивее. Мне очень сильно хотелось спросить, откуда на его лице такой шрам, но воспитание и скромность сделать это не позволяли. Я едва знала этого человека. Я не имела права лезть к нему в душу с вопросами. Возможно, воспоминания связанные с этим увечьем не самые приятные.
Но со столько близкого расстояния, я рассмотрела, что шрам был нанесён острым предметом и тянулся от середины лба месяцем до виска.
— Куда дальше, а, принцесса? Какой номер дома? — голос парня вырвал меня из размышлений.
— Ореховая улица три, — я ответила чуть дрогнувшим голосом.
Глеб кивнул. Прошло три минуты, как он громко рассмеялся, запрокинув голову.
— Что смешного? — я нахмурилась.
— Три орешка для Золушки, — Глеб пожал беззаботно плечами.
— Что?
— Я говорю — три орешка для Золушки. Третья Ореховая улица. Ты потеряла туфельку. Выходит, я твой принц? — парень хмыкнул.
Я только повела плечом. Почему-то слова парня меня очень сильно смутили и заставили покраснеть. Принц. Если бы он только знал, как сильно мне принц нужен.
— А принцесса ещё и в крепости живёт, — прокомментировал, когда мы подошли к калитке моего дома. — Потолок не жмёт?
Последнее слово было сказано с ехидством и затаённой злобой. Глеб поставил меня на ноги возле чёрной калитки, руками сжал плечи, при этом склонив голову и заглядывая в глаза.
— Что ты имеешь в виду? — я снова испугалась.
Сейчас парень совсем не походил на того беззаботного шутника, который нёс меня до дома. Он стал мрачным и злым.
— Не важно. Спокойной ночи, Золушка. Больше туфельки не теряй.
— Спокойной ночи, не мой принц, — я понятия не имею, куда делась вся моя скромность, когда я произнесла эти слова.
Но уже в следующий миг парень резко обхватил ладонями моё лицо. Склонился низко и поцеловал приоткрытые от удивления и возмущения губы. Сначала едва прикоснулся. Мне показалось, что всё моё тело прошибло молнией от макушки до пят. Глеб как-то странно и судорожно втянул воздух, после чего жадные губы захватили мои в плен горячего и алчного рта. Я терялась в удовольствии. Жмурила глаза, пальцами цеплялась за развитые предплечья и пыталась дышать. Но сделать вдох не выходило. Парень забирал всё моё дыхание. И в обмен дарил своё. Мятное, свежее и невероятно вкусное. Никогда не знала, что поцелуй может быть таким сладким, таким приятным и вышибающим все мысли из головы. Я даже не подозревала, что колени могут так дрожать
