флирт, общение. И я бы отказалась от визита, если бы мама нормально об этом попросила, но тот тон и слова, что она сказала… Я так разозлилась, наговорила даже то, о чём никогда не думала и, хлопнув дверью, ушла. А утром моя жизнь перевернулась.
К тому моменту, когда я вернулась, успела остыть и устыдиться своего поведения, хотела извиниться. Она сидела на подоконнике. В то время моих навыков уже хватало, чтобы понять, что случилось.
Зажав рот рукой, чтобы сдержать крик, я тяжело опустилась прямо на пол, не сумев устоять на ногах.
— Мамочка, — сквозь слёзы позвала её.
Она оглянулась, и ответила мне грустной улыбкой.
— Нет, мама, как же так, нет.
Я не могла найти в себе силы встать, не могла пойти в её комнату, чтобы увидеть ту, которая уже не взглянет на меня с любовью, не обнимет, не поругает за ошибку. Теперь могла только смотреть на её дух и, рыдая, просить прощение за всё.
Так хотелось дотронуться, и почувствовать родное тепло, а не холод, обнять, сказать, что виновата и услышать, что всё хорошо, что она не может долго обижаться на своё солнышко. Но бывает так, что то, чего нам хочется больше всего в жизни, важнее всего — невозможно.
— Не плачь, милая, — она присела передо мной. — Ты не виновата.
— Я должна была остаться, — сквозь рыдания возразила ей. — Должна была.
— А я должна была тебе верить, — с сожалением покачала головой. — Но, детка, ты у меня уже большая, не всегда получается так, как нам хочется. Мне так жаль, что придётся тебя оставить. Но я верю, что вырастила хорошего и сильного человечка, ты справишься. Ведь моя дочь с детства отличается умом и сообразительностью, — даже сейчас она старалась меня приободрить. — Не горюй по мне долго, милая — у меня теперь всё будет хорошо. Заботься о себе, стань счастливой, так, чтобы твоя мама была спокойна. Хорошо? Пообещай, иначе я останусь и буду ходить за тобой, — сделала грозное лицо.
Меня хватило только на то, чтобы кивнуть, после чего она ушла, теперь насовсем. Значит, она задержалась только для того, чтобы проститься. У неё была чистая душа, и, как бы она меня не любила и не беспокоилась, теперь её место было не здесь. А я, как бы не хотела видеть её рядом, была этому очень рада.
Не помню, как вызвала скорую, как позвонила в кондитерскую, где она работала, чтобы сообщить о случившемся, делала всё на автомате, совершенно не понимая, что дальше. Каждый день сталкиваясь со смертью, я гнала от себя мысли, что с мамой что-то может случиться. Ирония какая… Считала, что она у меня ещё совсем молодая, что, вырастив меня, наконец, может пожить для себя. И вот, её сердце остановилось — и всё, что я предполагала, исчезло, испарилось, остались только пустота и боль. Боль, от потери самого дорого, что было в моей жизни.
Не знаю, как бы организовала похороны и на что: училась я на втором курсе, на дневном обучении, соответственно не работала во время учёбы. Но, у мамы была заначка — откладывала, чтобы летом нам поехать на море отдохнуть вдвоём. Она почти вся ушла на услуги похоронного бюро и поминки.
Я позвала только самых близких её подруг, родственников-то у нас не было. Посидели, вспомнили, поплакали и ушли, наказав обращаться, если что понадобится, не стесняться. И я осталась, совсем одна в этой квартире, которая, сколько себя помню, всегда была нашим маленьким миром, куда мы никого не пускали.
Несколько дней я почти не ела, нормально не могла уснуть, только лежала в пограничном состоянии. Из которого меня вывела Лизка, забившая тревогу, когда я пропала. Ну да, я же никому из своих знакомых ничего не говорила — это их не касается, а чужая жалость мне ни к чему.
Но Лизон была настойчивой, трезвонила и стучала в дверь, пока я её не впустила. А потом, узнав, что произошло, встряхнула и наорала так, что только глухой мог бы не обратить на неё внимание. С трудом, но я вернулась и начала думать, как мне жить дальше. Теперь только я несла за себя ответственность.
Глава 2
Не отворачивайся
Я отходила долго, с трудом заставляла себя готовить, впихивала в себя еду, не чувствуя вкуса, снова училась смотреть и видеть краски, а не серую пустоту, искренне улыбаться, а не растягивать губы в искусственной улыбке, там, где это было уместно.
Проблема денег встала остро. Мысль разыскать отца и стребовать с него алименты за все года даже не пришла мне в голову. Нет, я лишь радовалась, что мама оплачивала мою учёбу не за семестр, а на год вперед и, хотя бы полгода у меня есть, чтобы собрать сумму на следующий платёж. Но это не всё, нужно ещё на что-то жить: покупать продукты, оплачивать квартплату. Ведь, даже, если не шиковать, с сегодняшними ценами и зарплатами — выходит не такая уж маленькая сумма. Лизка предлагала помощь, но я отказывалась, хотя знала, что для неё деньги не проблема, потому что папа у неё работал в нефтедобывающей компании, а мама держала небольшое кафе, которое так же приносило доход. Правда она всё равно частенько являлась ко мне со сладким, с фруктами. Я не противилась, понимала, что она хочет помочь и это всё, что я могу от неё принять.
Кому нужны юристы в наше время, да ещё и недоучки? Не знаю, зачем вообще выбрала этот факультет. Конечно, всегда увлекалась правом, щёлкала задачки на олимпиадах, как орешки, занимала призовые места. Вот только эти достижения ничего не дадут, хлебом не обеспечат. Но, подумав над этим серьёзно, разослала знакомым сообщения, с просьбой обращаться, или рекомендовать друзьям, если понадобится писать работы по специальности, решать что-то за деньги. Пускай, это может принести не так много, но даже копейки складываются в рубли.
Так же, поискала работу на неполный день. Предложений для молодых девушек без опыта достаточно, но, что-то для меня было неприемлемо. К примеру, на собеседовании на должность личного помощника, я думала сразу развернуться, как только увидела обшарпанное здание, в которое меня пригласили, но воспитание не позволило — всё-таки сказала, что приеду. А вот, когда дяденька в возрасте, постоянно вытирающий потный лоб засаленный платком, открыто намекнул, что в обязанности будут входить ещё и интимные услуги, меня чуть не стошнило. Я не стала говорить, насколько это отвратительно, закатывать истерику
