задергался глаз.
— Почему у подозреваемого носки во рту?
— Ругался много, оказал сопротивление при аресте. Пусть скажет спасибо, что в рот напихал, а не…
— Уволю! — бесновался Образцов.
— Не уволишь, я лучший по раскрываемости!
— А он потом на нас жалобы во все инстанции накатает…
— Я тогда ему тоже куда-нибудь накатаю. Предъявляйте обвинение, щас он мне чистосердечное напишет, говнюк!
— А он еще не написал? Почему так плохо работаешь?
— Плохо, Сергей Ильич, это когда женщина кричит «глубже», а у тебя писюн закончился, — возразил я. — А я вам и преступника, и улики, и даже чистосердечное сейчас организую.
— Сядь! Я сам! — выдохнул Сергей Ильич. — Когда у тебя в организме креатив уже закончится?
— Никогда! — честно сознался я. — За это вы меня и цените. За нестандартное мышление.
— Да ну тебя! — отмахнулся старший оперуполномоченный, налил воды, залпом выпил и ушел, хлопнув дверью.
Я снова вернулся к отчету.
— Громов, пошли поедим! — кулаком стукнув по двери, проорал Рома.
— Пошли, — согласился я, выключая комп.
Поднялся, размял плечи и вышел в коридор:
— Куда пойдем?
— Пошли в наше кафе, — предложил Ромыч, — на меня жена обиделась, сегодня вместо еды в контейнере записка была с нарисованной «фигой».
— За что обиделась? — заинтересовался я, радуясь, что у меня жены нет.
— Три дня домой не приходил. Разрабатывал местных алкашей.
— Жене байки катай.
— У Стеллы был, — признался Ромыч.
— И как она? Горячая?
— Огненная. Не смотри так — слюной подавишься!
— А я что? Я ничего, — заржал я, — ко мне сегодня Кисуня должна прийти вечером.
— Какая?
— Еще имена запоминать. Которая свидетелем по делу об аферистах была. Рыжая такая. Я номерок взял, дело закрыл и к ней.
Ромыч присвистнул и толкнул тяжелую входную дверь. Жара стояла такая, что хотелось мариноваться на пляже с красивой кошечкой под боком, а не бегать по притонам в поисках аферистов, грабящих невинных старушек.
Желудок напомнил, что еды он не видел со вчерашнего дня, и утробно заурчал, когда мы вошли в кафе под бодрый звук колокольчика над головой. Кафе было простецкое, с самообслуживанием, но чистое и готовили вкусно. Почти как дома.
Прилавок, стойка с салатами и несколько столов у окна. У кассы скопилась небольшая очередь, а я хищно улыбнулся. Последней стояла обалденная блондинка с ногами от ушей в коротком желтом сарафанчике. Она задумчиво рассматривала витрину, закусив пухлую губу. Лицо ее мне было странно знакомо, словно я уже проводил с ней время… Вспомнить не получалось, но я ее точно где-то уже видел.
Пихнул Ромыча локтем в бок, кивком указал на девушку, решив, что Кисуня сегодня подождет, и первый отправился к ней. Встал за спиной девчонки, наклонился и прошептал ей на ухо:
— Привет, красавица! К тебе или ко мне?
Девушка медленно развернулась, смерила меня взглядом, потом как-то резко и неожиданно схватила меня за кисть и очень профессионально вывернула руку, прижимая меня лицом к прилавку:
— Привет, красавчик. К травматологу или к патологоанатому? — пропела мягко.
— Фига себе! — только и смог выдохнуть я.
Ромыч не лез. Стоял в сторонке и ржал, пока я шлифовал лицом витрину. И вспомнил, где я познакомился с боевой девицей. У нее дома месяц назад. И этот же ангелочек тогда приложил меня электрошокером! Как я мог о ней забыть?
— Девушка, ваши действия могут трактоваться…
— Без тебя знаю как, — отрезала она.
Отпустила мою руку и отошла на шаг назад:
— Тебя как зовут, боевая пельмешка? — в который раз заинтересовался я, решив, что теперь-то точно о ней не забуду. — И драться тебя кто учил? Ты поаккуратнее с приемами, это я добрый и расслабленный был, а если бы ты вот Ромыча…
— Помолчите, майор Чингачгук, я вас помню! Это вы влезли в мою квартиру.
— Было дело, — азартно согласился я, — слушай, красивая, а давай с нами кофе попьешь? Ты какое будешь?
— Какой. Кофе — мужского рода. Мне латте с карамелью, а вот вам лучше всего заказать себе зеленый чай. Налицо сахарный диабет, повышенное давление и первые признаки атеросклероза, — она изящно махнула рукой.
— Я что, так хреново выгляжу? — развеселился я.
Пельмешка была не только боевая, но и колючая.
— Ужасно, — согласилась блондинка, — поэтому пить с вами что-либо я не буду. Вдруг вас инсульт обнимет в самый неподходящий момент…
— Красавица, мне не грозит, откуда у меня мозги, — пропел я.
— Нашел чем хвастаться, — закатила она глаза.
Подумала, развернулась и собралась на выход.
— Подожди, мы хорошие! — попытался я ее остановить. — Неудачно получилось, давай заново знакомиться?
— Не буду я с вами знакомиться. Отпустите меня немедленно! — взвилась она.
— А латте? — уцепился я за последнюю возможность.
— Руки уберите! — сквозь зубы прошипела блондиночка.
Выдернула свой локоть и ушла, оставляя меня в компании самого себя и Ромыча.
— Теряешь хватку, — язвительно прокомментировал друг.
— Я ее найду, — хищно пообещал я, — и покажу райское блаженство.
— «Баунти» ей купишь? — продолжал стебаться мой товарищ.
— Лучше, — прошептал я, сквозь прозрачную витрину наблюдая, как боевая пельмешка садится в машину и уезжает.
На пассажирском сидении сидел какой-то мужик, но, судя по тому, что на самой тачке была наклейка одной из школ вождения, — это был ее инструктор.
Я достал телефон и набрал номер:
— Алле, Мишань, пробей мне адресочек один… Ага, записывай…
Через десять минут я узнал, что пельмешка носит цветочное имя Лиля, учится на юриста в нашем институте и прописана в квартире своих родителей. Не замужем, детей не имелось, а вот наличие или отсутствие у нее парня меня мало волновало.
Пара дней, и Цветочек будет моей!..
Глава 2
Глава 2
Жека. Сентябрь. Наши дни
— Ромыч, как распознать енота? — пристал я к другу.
Мы сидели в машине и вели наружное наблюдение. Скучно было так, что хоть волком вой.
— Жек, ты бы спал ночами хоть иногда, — посоветовал друг.
— Не, вот смотри, — я показал другу статью на экране мобильного, — темные круги под глазами есть. Не спит ночами и бродит
