есть кофе, — сказала я, указывая на его чашку, — зачем тебе моя кофеварка?
— Один я мог попить кофе и у себя дома, это тебе, — ответил он, просовывая мне чашку со свежезаваренным кофе.
— Спасибо, — я немного удивленно приподняла бровь и сделала глоток. — Но не думай, что тебе вот так сойдет с рук то, что ты меня разбудил.
— Ага, — выдал он, с хитрой улыбкой и допил кофе.
— Все? Выпил? А теперь до свидания, сегодня моя пробежка будет на час раньше, благодаря тебе.
— Я тоже бе…
— Бегаешь, — продолжила я вместо него, — я знаю, но с меня хватит и совместного кофе, бегать мы вместе не будем, так что выметайся.
Он с милейшей улыбкой встал и направился к выходу.
— Ну что ж, тогда до завтрашнего кофе, — добавил он и ушел.
Впервые я видела такую реакцию на свое поведение. И мне это безумно нравилось. Нравилось, что он принимает меня такой, какая я есть, и мне не нужно изображать доброжелательную соседку и мило ворковать с ним за чашечкой кофе. Я тоже допила свой кофе, оделась и пошла на пробежку.
Я жила в красивом пригородном районе, на улицах которого располагались роскошные дома, с изумительными садами, от которых так и веяло уютом и домашним теплом. Приятно было бегать в таком месте, наслаждаясь таким видом, совсем не замечаешь усталости. Но, это только если ты не знаешь, что же скрывается за дверями этих домов и приветливых улыбок их жильцов.
— Эй, Рэйчел! Привет! — окликнула меня одна из таких приветливых соседок, как Лола, а точнее Брук Пирс. Лола, это ее сценический псевдоним, она стриптизерша. Вот, что скрывается за первой дверью.
— Привет, Лола! — я нарочно назвала ее так, ведь знаю, что она не любит, когда всячески упоминают о ее работе. Но я не люблю ее и поэтому специально так ее называю. Ее кстати мало, кто любит на этой улице. Да и вообще, ее, наверное, любят только ее клиенты. Она, честно сказать, стерва, каких нужно поискать. У нее даже лицо стервозное. Этот ее эгоистичный взгляд, играющие скулы и вечно распущенные белые волосы, всегда вызывают к ней неприязнь.
Следующая особа, о которой я вам расскажу, это Изабель Рэйнольдз. Она только что пронеслась мимо меня на своей ауди и чуть не окатила из лужи. За ее дверью не скрывается ничего, кроме одиночества. Она доктор, работает целыми сутками, и на личную жизнь у нее совсем нету времени.
— Не убавляем темп, Адамс, — пыхтящим голосом приказала мне Эмили Майерз, и начала бежать вместе со мной.
— Привет, Эмили, — действительно дружелюбно сказала я, ведь это был единственный человек, который остался здесь жить, все остальные, с которыми я общалась, пока не переехала, тоже куда — то переехали.
— Ты сегодня рано бегаешь, — сказала она, с милой улыбкой. Эмили была очень добрым человеком, она всегда всем помогала, никогда никому не грубила, всегда всем улыбалась, даже если человек ей не нравился. Я знакома с ней еще со школы, в детстве мы даже были лучшими подругами, но после того как моя мама убила себя и моего брата, я оборвала все связи и ушла в себя.
— Да уж, так получилось. Этот наш новый сосед разбудил меня в восемь утра! — возмущенно пожаловалась я.
— Паркер?
— Я вижу, вы уже знакомы.
— Да, он занес мне мою почту, которая случайно попала к нему. По-моему он хороший.
— Он что, со всеми так знакомится? Мне он тоже при первой нашей встрече занес мою почту.
Эмили посмеялась над забавным стечением обстоятельств и ничего не ответила.
— Смотри, Тиффани снова скупила весь бутик, — сказала она, указываю на шикарную брюнетку, которая выгружала из своего Порше пакеты с названиями известнейших брендов. Это была Тиффани Меньер. Ее муж француз, отсюда и такая фамилия. За ее дверью скрывалось многое, а точнее много миллионов. Ее муж владелец крупнейшей сети ресторанов, строительной кампании, местного благотворительного фонда и многого другого, чего не сосчитать. Тиффани по натуре не плохой человек, но как говорится, у богатых свои причуды. Ходят слухи, что как только она сюда переехала, то ее собака ходила в золотом ошейнике, а она поливала розы в саду на тринадцати сантиметровой шпильке, но жизнь здесь немного изменила ее взгляды на некоторые вещи
— Девчонки, может, поможете? — обратилась она к нам. Я не горела особым желанием ей помогать, но моя подруга — мать Тереза, уже успела согласиться. Мы занесли ее пакеты с туфлями, платьями и прочими красивыми и дорогими вещами в дом.
— Ну что, может чайку? — предложила она своим тоненьким голоском.
— Почему бы и нет, — согласилась я.
Она налила нам чай, и мы сели за круглый стол, который стоял в ее большой кухне.
— А что, чашки не золотые? — спросила я. Но в ответ получила только удивленный взгляд Тиффани и пинок в бок от Эмили.
— Неудачная шутка, простите.
— Слушайте, — начала Тиффани, — я знаю, как все ко мне относятся, но я же не виновата, что мой муж столько зарабатывает, и что мы чуть ли не пьем с золотых кружек, Рэйчел, — упрекнула она меня. Но я такая же, как и вы, просто не привыкла к этой "деревушке", я ведь из Лос-Анджелеса. Я привыкла к светским вечеринкам, к гольфу по выходным, а чай я пила по вторникам в шикарном особняке дочки нефтяного магната! — про нефтяного магната она закричала, со слезами на глазах и мне стало ее жалко, ведь ее жизнь действительно изменилась не в лучшую сторону.
— Тиффани, — начала я, — этот район прекрасное место для семейной жизни, тебе понравится здесь, ведь ты уже замужем, а такая жизнь, какая была у тебя, это для девочек, которые еще не готовы сделать следующий шаг. — я постаралась ее успокоить.
— Знаешь, мы с Рэйчел по воскресеньям собираемся у кого — то из нас дома, пьем вино, сплетничаем, если хочешь, присоединяйся, — великодушно предложила Эмили, что меня не очень обрадовало, ведь я думала, что сегодняшней темой сплетен будет именно Тиффани.
— Рэйчел, ты не против? — с надеждой в голосе, спросила у меня "золотая" девочка.
— Нет, что ты, я буду только рада! — фальшиво улыбнулась я и сто раз пожалела, что занесла эти чертовы пакеты.
Приближался не очень-то желаемый мною "вечер сплетен", но дороги назад не было. Я сходила в магазин, купила недорого вина, с двухдневной выдержкой и коробку конфет. Нам с Эмили было все равно, что пить, главное, чтобы сплетни были высшего качества, но этот вечер изменил наши традиции.
Ровно в
