«Ты можешь ходить, как запущенный сад, а можешь все наголо сбрить. И то, и другое я видел не раз, кого ты хотел удивить?» — всплыли в памяти строчки песни «Машины времени».
Точнее не скажешь. Помнится, когда я впервые поссорился со своей самой первой девушкой и сильно переживал по этому поводу, мой тренер, узнав причину депрессии, рассмеялся и сказал: «Не бери в голову, Влад. Согласно статистике, на Земле каждую секунду ссорятся и мирятся примерно пятнадцать тысяч влюбленных. А представь себе их число в масштабах Вселенной?»
И как только я попытался вообразить себе эту несметную толпу капризничающих девчонок, мне стало смешно. А после тренировки она сама встретила меня у спортзала, растерянная и взволнованная. Мы помирились и гуляли до утра… Давно это было, но с тех пор в ситуации, выходящей из-под контроля, я представляю себе легион обиженно надутых губок, привередливо вздернутых носиков, и все сразу становится гораздо проще.
— Мастер Фрэвардин, а там и в самом деле пригожее место? — громко интересовалась какая-то из девиц, то ли и в самом деле интересуясь, то ли желая привлечь к себе внимание молодого импозантного мужчины с таким типичным для наших широт именем.
Вот как! Сонливости как не бывало. Рефлекс, однако!..
— Замечательные места, — ответил тот с искренней убежденностью и многообещающей улыбкой платного гида. — Буковый лес, речка. У озера большая поляна. Чуть в стороне — парочка пещер. Местность холмистая, но не слишком. А главное — до ближайшего жилья не меньше десяти километров. Будет где порезвиться, никому не мешая. Но и не слишком далеко, случись что-нибудь непредвиденное, за помощью даже сбегать можно. А вы, молодой человек, не желаете к нам присоединиться? — вдруг обратился рекомый Фрэвардин ко мне. — Мы тут с ребятами на две недельки на природу собираемся. И еще один умелый воин в команде не помешал бы. А то орды Хаоса нас числом задавят.
— Благодарствую… — ответил я с некоторой заминкой. В приглашении мастера был свой резон. Судя по количеству девушек, отряду Фрэвардина явно не хватало мужской составляющей. Зато девчонки присутствовали вполне интересные. И, судя по заинтересованным взглядам, сулящие заманчивые и вполне реализуемые перспективы. А то «природа чиста и наивна», а папы-мамы остались в ином измерении… М-да, в другой раз или хоть чуть попозже я ни за что не прошел бы мимо такого цветника. Но прямо сейчас у меня, если и оставалось какое-то из желаний, то оно было направлено на поиск крепкого сна. Хотя бы суток на пять…
— Извините, спасибо за приглашение, но набегался я уже «по долинам и по взгорьям»… И налегке, и с полной выкладкой. Наигрался в прятки на выбывание, вот как… — Для убедительности я черкнул ладонью по горлу. — Обрыдло до рвоты… Хочу тишины и спокойствия. Но, если вы где-то неподалеку моих родных мест отаборитесь, может, и зайду на огонек. Денька через два… Особенно, — прибавил я с самой обаятельной улыбкой, подмигивая при этом белокурому созданию, сидящему в ряду перед Фрэвардином, — если эта курносенькая меня лично пригласит.
Симпатичная девчонка дружелюбно рассмеялась, но промолчала. Возможно, я был не совсем в ее вкусе. Или — совсем не был?..
— За курносеньких и веснушчатых прелестниц я не в ответе, — поддержал шутку Мастер. — Но не отказывайтесь так сразу. Попробуйте, может, и понравится? В конце концов, не обязательно именно здесь и сейчас… Похожих мест много. Зато уверяю вас с полной ответственностью: на стороне сил Порядка вполне приличная компания подбирается…
После этих слов разговор поутих сам собой. Белокурая девчонка старательно отводила взгляд, чтобы не встретиться со мной глазами, хоть и улыбалась при этом лукаво, не забывая покусывать губки. Но усталость взяла свое, с бесцеремонностью старшины, свято убежденного в своем праве, — и всего несколькими минутами позже, я не заметил как уснул.
Обратно в реальность меня вернул скрежещущий визг тормозов и заполошный вопль водителя.
— Держитесь!
Сработали намертво вколоченные рефлексы. Даже не открывая глаз, я сгруппировался: подтянул колени, прижал подбородок к груди и крепко уцепился руками за то, до чего смог дотянуться. На ощупь — лямки рюкзака.
Удар!..
Меня рвануло назад, словно раскрылся купол парашюта. Крепко приложило спиной к чему-то плоскому. Мгновение свободного падения и… еще один удар…
* * *
Обратно в реальность я вернулся от треска валежника. Вечерело. Вокруг плотно росли деревья, запутанные густым кустарником. Не фруктовые — значит, лес или роща… Треск раздался ближе и более отчетливо. Видимо, не понравился он моему подсознанию, остававшемуся на страже, и оно поспешило растормошить весь остальной организм. А ведь верно — неправильный был треск, слишком громкий. Зверь так не ходит. Кабан или медведь могут, но только если атакуют или убегают. Но тогда шум катится впереди них с быстротой подъезжающей электрички. А вот так, неспешно, размеренно мог бы ходить человек, набрав за двести кило весу и с ногами сверх пятидесятого размера. Что-то подсказывало мне, что к подобным встречам я еще не готов. Значит, надо менять место дислокации…
Определившись с ближайшей задачей, я открыл глаза и сел. Спина отозвалась на движение болью, но не так чтоб очень. Не до судорог… Руки и ноги тоже ныли о своем, но двигались. Оставались открытыми вопросы: где, что, как и почему? — но настораживающий треск приближался, и я, отложив поиск ответов на более благоприятное время, подхватил с земли свой рюкзак, какой-то объемный баул и поспешил в противоположную сторону.
Шагов через двадцать лес закончился, и я вышел на широкую булыжную мостовую. Помнится, бабушка сказывала, что проложили ее здесь чуть ли не при кесаре Франце-Иосифе. Да так старательно, что она простояла не только обе войны, но и весь прочий воспоследовавший бардак и разруху пережить сумела. Кстати, вместе с мостом. Его специально взорвать пытались, когда отступали, я только забыл: кто именно. Но он даже не просел. Так и стоят по сей день — мост через реку Свирж и пара километров мостовой по обе стороны от него. Более позднее асфальтовое покрытие на шоссе уже по нескольку раз меняли да латали, а плотно уложенным и выглаженным гранитным булыжникам хоть бы что. Такая вот местная достопримечательность получилась.
О! Это ж я, считай, в деревне. Минут пятнадцать ходьбы — и буду на месте…
И тут я вспомнил автобус, крик водителя, удар…
Недоуменно огляделся. Подождите, граждане дорогие, если была авария, то где покореженный остов автобуса, битое стекло?.. Это ж я, так понимаю, вместе с ним наружу вылетел? И почему я очнулся не на обочине, а за много метров в глубь леса? У меня что — повышенная летучесть обнаружилась? Да ладно, бог с ней, при авариях и не такие курьезы случаются. Однажды грузовик в поворот не вписался и с пригорка навернулся. Раза три через себя его перекинуло, а потом еще и в ясень приложило. Короче, машину увезли на металлолом, как не поддающуюся восстановлению. Водителя — в больницу отправили. К счастью, живого. А смешное во всей этой, в целом грустной истории — то, что шофер вез в кабине молоко в трехлитровой стеклянной банке. И вот она не только не разбилась, а даже хлипкая капроновая крышечка с горловины не слетела. Так и лежала себе стеклотара на полике — полная и целехонькая. А вы говорите!.. Поэтому личному рекорду на дальность полетов я не стал удивляться, а вот — куда с места аварии подевались все остальные участники происшествия, как и сами следы такового, понять не мог.
