я влюбился, то мы побежали в ЗАГС, – сказал он. – Закрутилось у нас, завертелось с первой женой. – А потом…
– И что случилось? – спросила я.
Мячик, словно подслушав наш разговор, упал на одеяло.
– Извините, – сказал мальчишка, подбежав к нам.
– Невнимательность, – ответил мужчина, когда ребенок убежал к родителям. – Развелись. —А думаете почему? – Каждый раз как ссорились, столько всего говорили друг другу. – По неосторожности.
Я посмотрела на мужчину:
– Не пытались исправить ситуацию? – спросила я его.
Мужчина поправил густые волосы. Его лицо украшали ярко-зеленые глаза и первые морщинки. Хотя он не был человеком, внешность которого заставляет останавливать взгляд, образ мужчины выражал спокойствие и умиротворение.
– Жене было важно, чтобы мы отмечали праздники вместе. – ответил он. – Если бы она сказала это…
Я улыбнулась и вспомнила сказки. Там чудесные принцы должны были читать мысли принцесс и были готовы достать для них Луну с неба. Но принцессы часто не знали, что они хотят, а если знали, то не просили. Принцы же, по традициям фольклора сражались с драконами и чудищами и просить не должны были. У дружбы в сказках, почему-то было все хорошо: и теремок строился и колобок, если не мог с чем-то смириться, просто уходил.
– Может быть, все-таки поспешили с расставанием? – спросила я моего собеседника.
Мужчина вздохнул:
– Вы видели море в бурю, грозу или шторм? – спросил он. – Оно очень красиво, но обладает разрушительной силой.
– Наверное, я слишком люблю море, раз нахожу его прекрасным даже в шторм и бури, – сказала я.
Не успел мужчина мне что-то ответить, как его окликнули по имени. Он извинился и пошел к семье.
Вокруг меня бегала малышня, резвились ребята, на пирсе стояла группа детишек, которые кидали монетку в фонтан, чтобы звучала музыка. Около людей бегал мальчишка, и забирал мячик, который по неосторожности оказывался на чужих полотенцах.
Удивительно, как отношения с людьми похожи на погружения с аквалангом. Иногда мы до жути боимся. Но когда страх заменяет чувство любопытства, то мы пускаем человека в свою жизнь. И неважно кем он становится нам. Поначалу все кажется необыкновенным.
Потом мы забываем, как важно быть внимательным к себе и к другим. Слушаем ли мы близких, словно они говорят инструкцию, которая спасет жизни?
– Ну что, рак-отшельник, – сказал тренер, присев на песок рядом со мной, – Не заскучала?
– Люблю быть одной, – ответила я.
Тренер улыбнулся:
– Прости, – сказал он. Ничего не объяснив, выгнал тебя. – Боялся, что рассержусь и наговорю лишнего. – Тяжести таскать нельзя потому что…
– Это Вы меня простите, буду внимательнее, – сказала я.
Солнце осветило пляж, воздух окутала легкая прохлада. Иногда простые вещи кажутся волшебством, словно…
– Готова к завтрашнему погружению? – спросил тренер, прерывая поток мыслей.
Я улыбнулась инструктору и кивнула:
–Теперь точно готова, – сказала я и поймала мячик, который снова оказался на покрывале.
Мальчишка подбежал к нам:
– Извините. – Я. – Простите, – сказал он.
– Все хорошо, – ответил тренер. – Мы не злимся, но играть лучше за пирсом. – Там нет народу.
Я посмотрела на ребенка. А еще надо научиться делать ошибки, прощать себя и других, – сказала я себе и отправилась в номер.
Теперь готова.
Бесконечная очередь
1
Вот и этот день наступил. ЕГЭ по истории, а затем поступление. Как все сложится дальше – непонятно.
Я дрожащей рукой взял листок у экзаменатора и присел на место.
*Что же в этом тесте? А что я вчера читал? Можно ли будет хорошо сдать экзамен?* – кружились одна за одной мысли в моей голове, словно тучи перед дождем.
А1
"Перечислите какие способы борьбы со стрессом вы знаете?" – хихикнул первый вопрос.
Я поднял руку и экзаменатор сразу же показала мне жестом, что нужно молчать. Тогда я начал просматривать вторую часть теста. Она включала в себя более странные вопросы:
1. Как вы думаете, верна ли та профессия, которую вы выбрали?
2. Оправдаете ли Вы надежды семьи?
3. Сможете ли Вы действительно хорошо зарабатывать и обеспечивать себя?
Я поднял руку и попросился выйти.
– Куда хотите пойти? – возмутилась экзаменатор, – Мы только начали.
– Куда-нибудь далеко, – ответил я.
– Уважаемый ученик, сядьте уже на место, – сказала экзаменатор.
Я открыл следующие задания. В них были отрывки текстов политических деятелей.
*Ещё одно мое слабое место. Но ничего. Я же учил. Надо хотя-бы прочитать задание. Авось повезет или что-нибудь вспомню*
В2
Напишите имя и фамилию политического деятеля:
"Я, так же как и ты, Ваня, имел интересные усики, чрезвычайное трудолюбие, перерастающее в перфекционизм. И, конечно же, характерность. Но я хотя бы лидером был, а вот ты я не знаю куда с таким чемоданчиком пойдешь”
Мне вдруг стало не по себе и я, не дочитав задание, снова поднял руку:
– Извините, я могу выйти? – Мне очень плохо. – Очень, – полушепотом прошепелявил я.
– Хорошо, конечно выйдите, но сначала нужно назначить оброк крестьянам" – сказала экзаменатор, а я ахнул и записал в один из ответов:
В12 – оброк.
И тут же около меня оказались люди, которые обижали меня. Этот мальчик ставил больные подножки в детском саду, а учительница поставила несправедливейшую оценку в четверти. И друг, который меня предал. Все они стояли передо мной-барином, определяющим их судьбу.
– Назначайте оброк, – воскликнула экзаменатор. – Ну же, смелее!
Я застыл с ручкой в руке. Не хотелось ничего решать.
– Ты, тварь дрожащая или право имеешь? – сказал один из учеников, проходя рядом.
– Раскольников, сядьте, – ответила ему экзаменатор, – Экзамен по литературе в другой аудитории, здесь история.
И только успела она вымолвить это, как вдруг все внезапно поменялось и раздался голос из громкоговорителя:
Внимание ученики. Ваши чувства собственность государства. Сложите их после экзамена в коробочку, вместе с мыслями.
*Что же мне положить?*
Я думал только о том, что же будет дальше.
– Положите переживание за будущее, —посоветовала экзаменатор, подойдя ко мне.
– Или что-нибудь похуже – сказал Раскольников и убежал в соседнюю аудиторию.
Я, взяв себя в руки, попытался написать в бланке теста социализм, но оно менялось на такие названия как капитализм и прочее. Бланк был общий на весь мир.
– А во взрослом мире нет гарантий от ошибок, ее варианты же многообразны, непредсказуемы и зачастую неконтролируемы – снова подошла ко мне экзаменатор и продолжила речь, окончательно удостоверив меня в том, что мысли мои теперь тоже могут быть прочитаны.
