Книга Никогда не влюбляйся в повесу - Лиз Карлайл

В октябре в Лондоне обычно царят сырость и промозглый холод. Костлявые ветки деревьев на площадях зябко дрожат на ветру, а немногие уцелевшие листья, вместо того чтобы живописно кружиться в воздухе, липнут к мостовой или цепляются к кованым железным оградам, образуя возле них неопрятные коричневатые вороха.

Слушая, как колеса кареты с легким шорохом разбрызгивают воду, Ротуэлл сунул в рот тонкую черуту[1]и, попыхивая ею, невидящим взглядом уставился на проносившийся за окном тротуар. В это время дня город выглядел опустевшим – только иногда за стеклом мелькали чернильные пятна зонтиков, когда припозднившийся клерк или слуга пробегал мимо, спеша куда-то по своим делам. Ни одного знакомого лица, подумал барон. Впрочем, и неудивительно, усмехнулся он про себя, – он ведь почти никого не знал в Лондоне.

Дождавшись, когда экипаж свернет на угол Кавендиш-сквер и Харли-стрит, он постучал в потолок бронзовой рукояткой дорожной трости, приказывая кучеру остановиться.

– Возвращайтесь на Беркли-сквер. – В густом тумане звучный, низкий голос барона напоминал раскаты приближающегося грома. – Я вернусь домой пешком, как только покончу с делами.

Кучер почтительно тронул сложенным вдвое кнутом шляпу, хлестнул лошадей и карета покатила прочь.

Стоя на краю тротуара, барон молча размышлял. Уж не свалял ли он дурака, явившись сюда? Возможно, его нетерпеливый нрав сыграл с ним дурную шутку, думал он, неторопливо шагая вверх по Харли-стрит. Да, возможно, все дело в этом. А в результате его ждет впереди еще одна бессонная ночь.

Накануне он вернулся домой из клуба «Сатир», когда небо на горизонте только-только начало сереть – в тот предрассветный час, когда все вокруг кажется призрачным. Приняв ванну и неприязненно покосившись в сторону накрытого к завтраку стола, он скривился, изо всех сил стараясь прогнать подступившую к горлу тошноту, после чего уселся в карету и отправился в Доклендс, в контору компании, принадлежащей их семье, с единственным желанием убедиться самолично, что в отсутствие сестры все идет как надо. Однако визиты в «Невилл шиппинг» неизменно приводили барона в дурное расположение духа – главным образом потому, что он – как он сам постоянно твердил – не желал иметь с проклятой компанией ничего общего. Так что он будет только счастлив сдать дела сестре, повторял Ротуэлл, и сделает это, как только Ксантии и ее новоявленному супругу надоест шляться по свету – пусть только объявятся, как он мигом переложит эту тяжкую ношу со своих на ее плечи, а дальше пусть делает с компанией, что ей заблагорассудится!

Однако мрачное расположение духа, в котором пребывал барон, не имело никакого отношения к его нынешним заботам, и в самой глубине сердца он отлично это понимал.

Вскоре он оказался на углу Девоншир-стрит и понял, что его путешествие подошло к концу. Ему и в голову не пришло спрашивать у кого-то дорогу – не хватало еще отвечать на вопросы, которые неизбежно последуют.

И хотя Ротуэлл пробыл в Лондоне всего несколько месяцев, ему уже было хорошо известно, что Харли-стрит, где он находился, мало-помалу становится местом обитания самых модных и процветающих из числа современных Гиппократов.

В глаза ему бросилась латунная табличка с надписью: «Джеймс Дж. Реддинг, доктор медицины».

Что ж, сойдет и этот, решил он.

Он поднялся по мраморным ступеням и постучал, и через мгновение дверь приоткрылась: на пороге стояла круглолицая служанка в опрятном сером платье. Ей пришлось запрокинуть голову – так он был высок, – а потом глаза ее удивленно распахнулись. Видимо, сообразив, что имеет дело со знатной особой, горничная поспешно распахнула дверь и низко присела, после чего бросилась принять у барона пальто и шляпу.

Ротуэлл протянул ей визитную карточку.

– Я бы хотел видеть доктора Реддинга, – невозмутимо заявил он с таким видом, будто произносить подобную фразу было ему не в диковинку.

Похоже, девушка умела читать. Бросив взгляд на визитку, она снова присела в реверансе, не поднимая глаз.

– Доктор ожидает вас, милорд?

– Нет! – рявкнул он. – Но дело не терпит отлагательства.

– М-может быть, вас устроит, если доктор зайдет к вам домой? – робко предложила она.

В ответ Ротуэлл наградил девушку испепеляющим взглядом.

– Ни в коем случае, – процедил он. – Об этом не может быть и речи. Надеюсь, это понятно?

– Да, милорд. – Слегка побледнев, девушка сглотнула. – Извините, милорд, но в настоящий момент доктора нет дома. Он поехал к пациентам с визитами, – вежливо объяснила она. – Вероятно, он вернется чуть позже.

К такому повороту событий Ротуэлл был не готов. Он давно уже привык всегда получать все, что он хочет, причем немедленно. Должно быть, это было написано у него на лице, потому что девушка поспешно добавила:

– Возможно, вы предпочитаете подождать, милорд? Тогда я подам вам чай.

Но чай его не интересовал. Охваченный раздражением, Ротуэлл сорвал шляпу с вешалки и повернулся к двери. С него хватит, решил он.

– Может быть, что-нибудь передать? – Девушка с нерешительным видом протянула ему пальто. – Возможно, вы заглянете еще раз… завтра утром?

Ротуэлл почувствовал непреодолимое желание бежать отсюда как можно скорее. Вероятно, кто-то сочтет терзающие его страхи глупыми – пусть так, он будет и дальше бороться с ними в одиночку.

– Нет, благодарю вас, – буркнул он, открыв дверь. – Только не завтра. Как-нибудь в другой раз.

Он так торопился поскорее уйти, что не заметил высокого, худощавого мужчину, как раз в этот момент поднимавшегося по ступенькам, и в результате едва не сшиб его с ног.

– Добрый день, – проговорил незнакомец, отодвинувшись в сторону и вежливо приподняв шляпу. – Я доктор Реддинг. Могу я быть вам чем-нибудь полезен?

– Дело, не терпящее отлагательства, вот как? – десятью минутами позже задумчиво проговорил доктор Реддинг. – Но если вы убеждены, милорд, что дело настолько срочное, то почему тянули так долго? Вот что мне непонятно.

Доктор оказался темноволосым костлявым мужчиной с крючковатым носом и глубоко посаженными глазами. Словом, типичная Старуха с Косой, правда, в мужском варианте и без капюшона на голове.

– Если это случается и тут же проходит бесследно, сэр, – запротестовал Ротуэлл, – вы бы тоже решили, что особой срочности нет. Вот и я так подумал. Решил, что пройдет и теперь.

– Хм-м… – неопределенно промычал доктор, оттянув Ротуэллу нижние веки. – Кстати, а что именно вы имеете в виду, милорд?

Ротуэлл обиженно нахохлился.