замечала у него каких-то особых отношений ко мне, романтичности или пошлых взглядов – ничего.
Почему он завел эту тему именно сейчас?! Почему нельзя было выяснить все в каникулы?!
– То есть, это отказ? – щурится Глеб.
Сейчас он выглядит совсем иначе в моих глазах, я не привыкла видеть друга таким хмурым. Кажется, что если я сейчас кивну, то он развернется и уйдет, навсегда покинет мою жизнь.
А я этого не хочу! Он нужен мне!
– Нет… Да… Я не знаю! – всплеснув руками, я отступаю на шаг от Глеба. Никогда еще не была настолько взволнована. – Ты мой единственный друг, и я не хочу потерять тебя!
– Так не теряй. Будь моей девушкой и все останется как прежде… С небольшими дополнениями, – парень нервно ухмыляется и вновь ловит меня в капкан своего взгляда. – Но если нет, то я просто продолжу жить дальше, мне просто нужен ответ, чтобы я не строил иллюзий, – дергает плечом Глеб.
– А может быть, не будем спешить с решениями? – с надеждой спрашиваю я. – Это слишком неожиданно, мне нужно время! Такие решения не принимаются с бухты-барахты! – несу какую-то чепуху, задыхаясь от волнения.
Я не могу сейчас дать ему ответ по одной простой причине: у меня в голове не укладывается то, что сейчас происходит!
– Обычно люди перед этим, ну, не знаю… На свидания ходят, чтобы...
– Согласен, – перебивает меня парень. – Десять свиданий. Думаю, достаточно, чтобы определиться, кто я для тебя и кем могу быть?
– Ты, вот так вот просто, предлагаешь сделку? – приподнимаю брови я.
Глаза неимоверно слезятся, я отчего-то чувствую себя сейчас до глубины души виноватой. Как будто я все это время была слепа, а он мучился и молчал, загнанный мной в глубокую… френдзону.
Я всегда верила в дружбу между парнем и девушкой. Верила и гордилась, что у меня есть друг среди парней, с которым можно поговорить обо всем и поделиться сокровенным, а сейчас… Вся эта вера рухнула в бездну после одной единственной фразы, после единственного предложения.
– Это не сделка, – качает головой Глеб. – Ты просишь времени, и эти десять свиданий нам его подарят. И тебе, чтобы определиться, и мне. Мы всегда были друзьями, вели себя соответственно. Попробуем поменять вектор и взглянуть друг на друга иначе?
Поменять вектор и взглянуть друг на друга иначе… У меня даже выбора нет, кроме как согласиться на эту сделку.
Я готова отказаться? Нет. Я готова согласиться? Нет.
– Хорошо, десять свиданий, так будет лучше, – киваю я. – Только, чур, без пересечения границ, до принятия нами решений! Во что бы то ни стало, чтобы все не испортить!
– Каких границ? – спрашивает Глеб и мне даже кажется, что он просто издевается.
Ну, все же понятно, о каких границах я говорю!
– Ты же все понял…
– Я понял, но границы у всех разные, – в его глазах пляшут озорные огоньки, а взгляд опускается на мои губы. – Такие вещи лучше прояснить на берегу.
– Руки не распускать, не целовать и все в этом ключе, – поясняю я.
– Понял, как скажешь, – соглашается парень. Отходит в сторону и указывает мне на дверь. – Мы, кажется, опаздывали.
Какое там! Мне уже, откровенно говоря, плевать на опоздание! Весь энтузиазм к знаниям, как ветром сдуло, осталось только желание запереться в своей комнате, накрыться с головой одеялом и поплакать. Но нужно взять себя в руки и идти в университет.
Выходим из подъезда молча, я даже смотреть на Глеба боюсь, потому что, столкнувшись с его взглядом, снова буду чувствовать себя максимально неуютно. Нам около десяти минут до автобусной остановки и полчаса пути до университета – теперь это будет самый долгий и сложный путь…
Парень идет со мной рядом, наши локти время от времени соприкасаются и меня чуть ли не током бьет.
Все изменилось.
После его признания в том, что я ему нравлюсь, каждый его взгляд, каждый его жест и фраза будут выглядеть в моих глазах совсем иначе. Как с ним теперь вместе делать научную работу? Как с ним теперь парту делить и лабораторные делать?
А как теперь квартиру делить?!
Боже, боже, боже…
Я, конечно, никогда не позволяла себе при нем разгуливать в чем-то откровенном или вызывающем, но теперь уж точно из комнаты не выйду, предварительно не зачехлив все свои части тела. Во избежание, скажем так…
Меня даже радует, что он молчит. Каждому из нас сейчас хочется побыть наедине со своими мыслями, настроиться морально на учебу, переключить внимание.
Ах, если бы только существовал такой “рубильник”!
Добираемся до университета, уточняем расписание на стенде и идем к лекционной аудитории. Сегодня у нас первые две пары – микробиология. Райский Вячеслав Олегович преподает эту дисциплину и мы с ним уже знакомились на первом курсе, когда он читал курс биофизики.
Я была очень рада узнать, что мы снова с ним встретимся на третьем курсе, потому что конкретно к этому преподавателю у меня какие-то особые, теплые чувства.
Он очень симпатичный молодой мужчина с лучезарной улыбкой и голубыми глазами. На фоне “возрастного” состава факультета Вячеслав Олегович очень выделяется и привлекает всеобщее женское внимание. При этом умудряется, вроде бы, и взаимностью ответить, а вроде бы и оттолкнуть на расстояние вытянутой руки.
В аудитории уже почти все собрались, так что мы с Глебом заходим последними. Заметив нас, преподаватель весело улыбается и выходит из-за стола, а я, несмотря на душевный раздрай, не могу сдержать ответной улыбки.
– Староста не опаздывает, Шаховская, да? Староста задерживается? – усмехается мужчина.
– До начала пары еще три минуты, мы не задержались и не опоздали, – язвительно фыркает Глеб и бросает рюкзак на нашу первую парту.
Парень садится за парту и одаривает мужчину таким недовольным взглядом, словно ему незачет прописали.
– А Богов, похоже, встал не с той ноги, – со вздохом произносит Вячеслав Олегович и вновь обращает свое внимание на меня. – Злата, давайте сверим наши журналы группы, чтобы потом не было расхождений?
– Да, конечно, – отвечаю я.
Торопливо достаю из сумки папку с журналом старосты и подхожу к преподавательскому столу. Вячеслав Олегович открывает свою тетрадь и разворачивает ее ко мне.
– Никто не выбыл с прошлого года? – спрашивает он. – Если
