тихое фырканье, и когда смотрю на ее лицо, по щеке катится одна-единственная слеза.
— О, нет! Я дернула тебя за волосы? Жжет? Что-то не так?
Я перестаю массировать ей кожу головы, отвожу руки назад и снова хватаюсь за коробку, чтобы поискать побочные эффекты.
— О, нет, нет, нет, Карина. Все в порядке. На самом деле все замечательно. Я не могла не вспомнить, как мыла тебе волосы, когда ты была маленькой. — Она задумчиво улыбается. — Такое ощущение, что это было только вчера.
Я снимаю шапочку, стараясь убрать как можно больше шампуня. Затем беру полотенце и просушиваю ее волосы, а затем прохожусь по ним расческой.
— Твои волосы выглядят намного лучше, — говорю я.
Я беру зеркало и поворачиваю к ней лицом. Она отмахивается от зеркала и морщит лицо.
— Что-то не так с твоим зеркалом. Я вижу старуху.
Она смеется, но затем ее улыбка исчезает. Когда я поворачиваюсь, чтобы вернуть зеркало на место, она тянет меня за руку.
— Я много думала в последнее время, Карина, и мне так жаль, что я не была для тебя лучшей матерью. Я старалась изо всех сил, но, наверное, и в первый раз у меня не все получилось.
— О чем ты говоришь? Ты всегда была и будешь самой лучшей мамой для меня. Хоть я и называю тебя бабушкой, ты единственная мама, единственный родитель, которого я когда-либо знала. Я никогда ни в чем не нуждалась, ты всегда заботилась о том, чтобы у меня было все необходимое. И ты всегда была рядом со мной. Неважно, поцарапала ли я коленку, или мне просто нужно было с кем-то поговорить. Я всегда знала, что ты рядом.
— Да, но посмотри на себя. Ты красивая, умная, и я так горжусь тобой. Но ты заслуживаешь большего, Карина. Я знаю, что последние несколько лет были для тебя тяжелыми, потому что тебе приходилось заботиться обо мне.
— Все было бы не так плохо, если бы ты перестала попадать в больницу, — говорю я, пытаясь разрядить обстановку.
Она улыбается, а затем поднимает руку и манит меня ближе. Я наклоняюсь над больничной койкой, и ее руки обхватывают меня. Она похлопывает меня по спине, а затем поглаживает ее, как делала это всегда, сколько я себя помню.
Я отодвигаюсь, слезы наполняют мои глаза. Я пытаюсь смахнуть их, но они все равно проливаются. Не могу не думать о прошедшем месяце и о том, что взяла деньги у Алекса. Все произошло так быстро, что я так и не успела сказать ей, почему у нее новые врачи. Что она обо мне подумает? Будет ли она разочарована?
Мы не хранили раньше секретов друг от друга, и я молчала достаточно долго. Вытирая слезы, я делаю глубокий вдох, готовясь к тому, как она может отреагировать.
— Что происходит, Карина?
— В последнее время я о многом умалчивала. Есть вещи, о которых я тебе не рассказывала. Но я не хотела тебя расстраивать и лишать того взгляда, который всегда появляется в твоих глазах, когда ты смотришь на меня.
— Остановись, Карина, растить тебя — это лучшее, что со мной случалось в жизни. Ты не можешь сделать абсолютно ничего, что заставило бы меня смотреть на тебя иначе.
— Я знаю, но…
— Нет никаких «но». Что бы тебя ни беспокоило, тебе нужно этим поделиться. Нам нужно поговорить об этом. Мне не нравится видеть, что ты так переживаешь.
Я киваю, присаживаясь на край ее кровати. Делаю глубокий вдох, а затем рассказываю ей обо всем, что произошло: о потере работы, о встрече с Алексом и о согласии пойти на тот первый бал.
— А этот человек, Алекс, — говорит она, — есть ли между вами что-то романтическое?
— Нет! О, Боже, нет. Не пойми меня неправильно, он симпатичный парень, но не в моем вкусе. Он старше меня как минимум на двадцать лет, и вообще он какой-то козел.
Бабушка смеется.
— У меня самые лучшие любовные отношения были с мужчинами, которые подходили под это описание.
— Ну, нет. Он — точно «нет». Этого не может быть. Нет. Кроме того, есть еще кое-что.
— Еще кое-что?
— Да. Я не успела рассказать тебе о человеке в маске. Даже не знаю его имени, я ничего о нем не знаю, но он — это все, о чем я могу думать. Мы танцевали, и просто находиться в его объятиях было потрясающе. Не знаю, может, это из-за того, что я была одета как Золушка на балу, но он был как воплощенная мечта. Как принц для Золушки. Он мой принц. Знаю, как глупо это звучит, потому что, как я уже сказала, я даже не знаю его имени. Я, наверное, даже не узнала бы его на улице. Хотя, не знаю, может, и узнала бы.
Я останавливаюсь и вспоминаю, как его глаза смотрели в мои, будто он узнал все обо мне после первого прикосновения.
— В нем что-то есть, — говорю я. — Что-то знакомое. Я не могу этого объяснить, но в тот момент, когда впервые увидела его, то испытала потрясение. Как будто что-то внутри меня наконец проснулось. Как искра. И я знаю, что это не имеет никакого смысла, потому что мы никогда не встречались раньше, но что-то в том коротком времени, которое я провела с ним, заставило меня почувствовать, что именно рядом с ним мое место. — Я качаю головой и по привычке убираю прядь волос за ухо.
— И это все? — спрашивает она. — Как можно испытать к кому-то такие чувства, а потом больше никогда его не встретить? Поверь мне, милая, я знаю, что у тебя не так много опыта, но это чувство, эта искра не исходит от кого попало. Ты должна увидеть его снова.
— Ну, я думала, что не увижу, но вот в чем проблема. Я заключила новую сделку с Алексом. Это было в тот день, когда у тебя случился сердечный приступ. Благодаря ей ты смогла попасть ко всем этим замечательным врачам и получить всю ту помощь, которую была тебе необходима в последнее время.
— Так это еще не конец? Еще одна сделка?
Я киваю.
— Алекс снова собирается отправить меня на бал. Он хочет, чтобы я вступила в отношения с этим человеком.
— Что ж, звучит здорово. Похоже, это то, чего ты хочешь, — узнать его получше. Так в чем же загвоздка?
— Он хочет, чтобы я начала отношения с этим человеком, и в обмен на это он покроет все расходы на твое лечение. Медицина, жилье, все, что
