Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
руках, я тащила барсука за лапы. Он вылез из норы, фыркая и царапаясь, и, если бы отец замешкался, спуская курок, грызун разорвал бы мне лицо.
Сендак выглядел совсем как тот барсук, когда Лейзенби уводил его. Как будто хотел впиться зубами в щеку мисс Пентикост и вырвать кусок мяса.
К сожалению, присяжные не видели это животное.
Другая проблема — и окружной прокурор дал понять, что она куда важнее, — была в том, что три многоквартирных дома, которые поджег Сендак, находились в Гарлеме. Все семнадцать погибших были чернокожими. И если вы сумеете найти более белых присяжных, я выдам вам медаль.
Улики против Сендака были косвенные. Конечно, их было полно, но если бы вы усердно искали основания для сомнений, то смогли бы убедить себя и спокойно спать по ночам.
Потребовались серьезные усилия и несколько язвительных передовиц в газетах, чтобы убедить окружного прокурора дать делу ход. Даже тогда он нажал на кнопку только потому, что кое-чей палец надавил и склонил чашу весов в свою пользу.
Этот палец, как и четверо его товарищей, сейчас лежал на Библии, а их владелица клялась говорить правду, только правду и ничего кроме правды.
— Вызовите меня свидетельницей, — попросила мисс Пентикост окружного прокурора. — Обещаю, я покажу присяжным, что за человек мистер Сендак.
Лилиан Пентикост не разбрасывалась обещаниями понапрасну, и окружной прокурор это знал. И вот мы здесь. Последний день, последний свидетель, и исход всего дела зависит от моего босса.
Кто-то однажды сказал мне, что леди не потеют, но, думаю, меня сложно назвать леди. Я взмокла, как и вся остальная публика.
Сидя на заднем ряду зала суда, я смотрела, как Говард Кларк, помощник окружного прокурора, вытянувший короткую соломинку, начал задавать мисс Пентикост обычные вопросы: что да почему. Все это было для меня не ново, и я воспользовалась возможностью перечитать телеграмму, которую этим утром доставил к нашей двери выбившийся из сил посыльный из «Вестерн юнион».
«Руби убита. Цирк сейчас в Стоппарде, штат Виргиния. Нужна помощь профессионала. БХ».
БХ — это Большой Боб Хэлловей, владелец и шпрехшталмейстер передвижного цирка Харта и Хэлловея. Еще в телеграмме был номер телефона, по которому с ним можно связаться.
Когда принесли телеграмму, мисс П. была наверху и пыталась собраться с силами. Я еще не показывала ей телеграмму. Не хотела отвлекать ее от предстоящего суда.
Я же, с другой стороны, могла позволить себе роскошь отвлечься на другие мысли.
Руби Доннер. Удивительная Татуированная Женщина.
Невероятный пейзаж из роз и рыбачек, сердец и русалок и пиратских кораблей, изумрудно-зеленая змея, извивавшаяся по ее левой ноге от кончиков пальцев до бедра и выше. Когда я в последний раз видела Руби, рисунков было больше трехсот.
С тех пор прошло четыре года. Мне было интересно, что она подумала бы о малышке Уиллоджин Паркер, нарядившейся для похода в суд в юбку и жакет, чтобы слиться с публикой на дешевых сиденьях.
Сидящие рядом репортеры посмеивались над моей одеждой.
— Решила замаскироваться под секретаршу? — спросил острослов из «Таймс». — Можешь сесть мне на коленки и писать под диктовку, Паркер, когда только пожелаешь.
Я показала ему средний палец и негромко предложила сесть на него.
— Ну, не будь такой, Рыжуля. Я же просто шучу.
И это журналюги называют флиртом.
Я невольно пригладила непослушные рыжие кудри. Последние восемь месяцев я пыталась отрастить волосы, и впервые со школьных времен они доставали мне чуть ли не до плеч. Мои пальцы тут же запутались, я с трудом выдернула их из волос. Я огляделась — не заметил ли кто, но все взгляды были прикованы к свидетельской трибуне.
Руби.
Однажды я спросила ее: «Зачем ты это делаешь? Наверняка ведь жутко больно».
Она улыбнулась так, что у меня мурашки пошли по коже.
— Еще как. Но не сильнее, чем от всего остального.
Тогда мы еще много о чем разговаривали, и в конце концов я выставила себя полной дурой. Но сейчас не стоит об этом думать. Кларк уже закруглялся, главное представление вот-вот начнется.
Уитсен подошел поближе к свидетельской трибуне с уверенностью, которая едва ли была напускной. У него была репутация лучшего адвоката в городе. «Нью-Йоркер» назвал его «Перри Мейсон из реальной жизни», и знающие люди это не оспаривали.
Вдобавок с него могли бы рисовать книжные обложки. Уитсен был высоким, широкоплечим и голубоглазым, с внешностью Гэри Купера. Конечно, среди присяжных не было женщин — хотя это ничего не значило, — но он излучал ауру хозяина положения. Люди охотно шли за ним, куда бы он их ни повел. Задача моего босса заключалась в том, чтобы вырвать из его рук поводья.
— Мисс Пентикост, верно? — начал он.
— Да.
Он кивнул и улыбнулся, бросив быстрый взгляд на присяжных. Я сидела не под тем углом, чтобы перехватить этот взгляд, но представляла, что он означает. «Слишком много о себе возомнила, чтобы выйти замуж? Трудно доверять такой женщине».
А вслух он спросил:
— Кто нанял вас расследовать пожары?
— Никто.
— Никто? Вы потратили два месяца жизни просто по доброте душевной?
— Я решила узнать, кто стоит за пожарами, потому что погибали люди, — парировала мисс П.
— Вы впервые помогаете полиции, не имея клиента, который вам платит?
— Нет.
— Можно даже сказать, вы заработали определенную репутацию, самостоятельно занимаясь громкими делами, верно?
— Не уверена, что могу сказать, что у меня есть подобная репутация.
— Не скромничайте. Вряд ли в этом городе есть человек, который не слышал бы о вас, — сказал адвокат. — А работа над громкими делами — это путь к тому, чтобы у вашего порога появлялись новые клиенты, хотя и долгий путь. Верно?
— Я не спрашиваю клиентов, откуда они обо мне узнали, — ответила мисс П.
Я поморщилась. Притворство не делает ей чести.
— Ну конечно, не спрашиваете, — с улыбкой и выверенной долей добродушия сказал Уитсен в сторону присяжных.
«Та еще штучка», — нашептывала эта улыбка.
— Нет нужды говорить, что вы часто попадали в заголовки городских газет, — продолжил он. — Чем крупнее дело, тем громче заголовок. А это дело? О-хо-хо. Весьма крупное.
Если Уитсен вел себя слишком скромно для известного адвоката, то делал это намеренно. Это была часть спектакля. Так он больше нравился присяжным. Как и свидетелям.
Вот только сейчас свидетелям он совсем не нравился.
— Сколько раз ваше имя появлялось в прессе в связи с этим делом? — спросил он.
— Не могу сказать. Я не считала.
— А я считал. — Он шагнул к столу защиты и широким жестом поднял пачку газет. — Ваше имя появлялось в тридцати
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
