кивки. — Там действительно есть склады «народных мстителей», о которых мы в курсе?
— Ну, во-первых, — начинает Гром. — «Народные мстители» там часто именно из-за Союза и появились, потому мы в курсе, где там склады. Во-вторых, в той же Британии продается и покупается все, нужно только иметь деньги. Мы же не с вагоном патронов путешествуем.
— А в окрестностях Лондона такое есть? — спрашиваю я более предметно.
— О, ты себе не представляешь, — хихикает Змей.
И ребята начинают мне рассказывать, как найти склады «народных мстителей», что и где можно купить на складах, и где конкретно они находятся. Даже кодовые фразы известны, хотя они, как оказалось, просто сочетают не меняющиеся никогда слова. Это значит, что мой герой в фанфике вполне может и обмундироваться по-людски, и оружием обзавестись. Интересно…
— Мальчики, а с каким стволом западным пацана одиннадцати-двенадцати лет в лес отдачей не унесет? — интересуюсь я.
— Штейр, скорей всего, — немного неуверенно отвечает мне Гром. — А тебе зачем?
— Сказку пишу… — смущенно отзываюсь я, но против ожиданий, смеяться ребята не спешат, а, напротив, начинают очень подробно расписывать мне реалии Великобритании.
Я мотаю на ус, которого у меня нет, потому что пригодится, не последний же фанфик. Так мы и коротаем время до прилета. Стоит самолету, однако, начать снижение, и группа преображается. Собирают оружие, рюкзаки, тем же самым занимаюсь и я. Все, шутки кончились, начинается работа.
— Нас вертолетом подкинут километров на тридцать, может больше, как выйдет, — сообщает командир. — Места там дикие, так что ходим аккуратно. Милу бережем, другого врача у нас нет.
— У нас вообще врача нет, — комментирую я. — А змеиный яд отсасывать сами будете.
Это я на шуточки по поводу того, почему медработник обязательно женщина. Во-первых, не обязательно, во-вторых, до туда змея не достанет, но шуточек, конечно, полно, куда же без них. Змей привычно хихикает, мы усаживаемся поудобнее и ждем посадки.
Самолет садится довольно штатно, насколько я могу судить. Ну прыгает несколько раз, конечно, но оно и понятно — места дикие, качество полосы так себе. Но на месте удержалась, в боулинг собой не сыграла — и хорошо.
Медленно открывается аппарель, теперь надо бежать, и довольно быстро — к вертолету. Вон он, виден немного в стороне. Сейчас поднимет и понесет нас. Нам сегодня много чего сделать надо, поэтому я стараюсь, бегу вместе со всеми, хоть и отстаю, физподготовка у меня все-таки не на том же уровне. Вот пояс по самбо — да, разряды по пулевой стрельбе и не пойми зачем по фехтованию. Ну это как раз понятно — лишь бы в детдоме не сидеть, а чувствовать себя хоть как-то живой.
Машина сразу же идет на взлет, едва не оставив меня на земле. Но ребятам очень нужна медицина, так что меня затаскивают внутрь. Вертолет летит куда-то, куда, мне не видно. Часа полтора летит, я от звука его двигателя чувствую себя, как внутри барабана. Голова гудит, ничего уже не соображаю. Но вот и он идет на посадку, мы выскакиваем, и… Зеленые насаждения типа «пальма» и «какая-то хрень» наблюдаются куда ни кинь взгляд. Взгляд кидать не хочется, хочется сдохнуть, но не дадут.
— Мила, вперед! — приказывает Гром, и тут до меня доходит — мне позывной сменили. Ла-а-адно.
Послушно очень быстро бегу вперед. Нам сегодня долго бежать, потому надо беречь дыхание и чередовать шаг с бегом. Десантура регулирует дыхание за счет задорной песенки о Винни-Пухе, а мы бежим молча. Молча, но быстро, потому что севший вертолет привлечет аборигенов, как открытая банка меда не скажу кого.
Аборигены тут не только с луками и палками, хотя стрела в задницу — то еще удовольствие. Они еще и с автоматами, гранатометами и прочей гадостью встречаются, то есть могут наделать много противных дырок, что никому понравиться, разумеется, не может. Потому и бежим.
— Стоп, привал! — командует Гром. — Милу уложите покомфортней.
Действительно, заботится. Интересно, почему? И еще интересно — я так реагирую, потому что это Гром или потому, что мне просто тоскливо без ласки?
Глава вторая
Бежали, бежали мы и прибежали. Гром карту достает, на местности ориентируется, и вижу я, что не нравится эта самая местность нашему командиру. Ну а кому такое понравится — степь, чахлые кустики, не пойми что… Мы что, сюда бежали? А на… зачем, в смысле?
— Не понял, — констатирует Гром. — По карте джунгли, а тут…
— Термобарической бухнули, — предполагает Змей, выковырив что-то из наста.
— Возможно, — кивает командир. — Ну, тогда бежим дальше, здесь-то не встанешь.
— Вопросов не имею, — отвечает ему Тис.
Это штатный сапер группы. У него полный рюкзак не самых веселых предметов, если детонируют, взлетим так, что птицы позавидуют. Я поднимаюсь на ноги — надо бежать дальше, хотя с какого… зачем надо было выжигать джунгли, я не понимаю, но дозиметр молчит, значит, точно не ядерной бумкнули. Ла-а-адно.
Бежим дальше, на горизонте уже и искомые джунгли показались. Там у нас привал будет, можно будет пос… оправиться, значит. И пож… принять пищу. Я же девушка, надо прилично выражаться. Главное — следить, чтобы во время похода в туалет змея за жопу не куснула, а то будет не смешно. А не смешно нам не надо, ибо та же черная мамба, которая тут вроде бы не водится, тот еще подарочек.
Дыхалки не хватает, конечно, надо чаще бегать, но у нас бегать негде особо. Вернусь — буду форму возвращать, а то разленилась совсем, скоро разжирею, оплыву и котиков заведу. Трех. Тьфу, какие мысли идиотские в голову лезут. Еще кое-что непонятно мне — тихо слишком. Не скажу, что так не бывает, но что-то меня эта тишина беспокоит. Даже слишком беспокоит, можно сказать.
Несмотря ни на что, бежим дальше, а что делать? Правильно, делать нечего. Командир сказал бежать — бежим. Скажет прыгать — буду прыгать. Скажет… хм… нет, это он, пожалуй, не скажет, но тоже выполню. Вот и заросли. Хочется упасть и не двигаться, но пока нельзя. Пока Сережа не разрешил — падать совсем нельзя.
— Стоп, привал, — командует Гром, и я просто сажусь. Трава, прелые листья, корни какие-то…
— Мила, жива? — интересуется он.
— Жива, Гром, — отвечаю командиру. — Но лучше б сдохла.
— Ничего, — хмыкает Гром. — Самая сложная часть пройдена, теперь интересная начнется.
Интересная — это значит непосредственная работа. Но пока на дворе день, разведчики наши никуда не пойдут, они у нас летучие мыши, то есть летают по ночам, что вполне логично. Именно поэтому сейчас будет еда, здоровый сон и планирование. А после мыши двинутся летать, а я с кем-нибудь буду тыл подпирать. Тоже интересно это дело — тыл подпирать, да.
Формально, судя по отсутствию опознавательных знаков на форме, нас здесь нет. Значит, в случае чего наши от группы открестятся. Ну да это не в новинку — каждая вторая задача такая, так что все просто — в плен попадать нельзя, и все. Для этой цели в кармане граната. И у меня тоже, а как же! Ну да это лирика.
Мне протягивают парящую банку саморазогревающегося пайка. Он, разумеется, не наш, а у заклятых друзей утянут, для осложнения идентификации. На нас и форма, и белье — от заклятых наших, с которыми мы формально не воюем, а на самом деле… На самом деле еще как, но это считается тайной. Так сказать, секрет Полишинеля: формально все секретно, на деле же каждая собака в курсе.
Вкусный у них паек, комфортно воюют, гады. Ну и мы сейчас тоже комфортно, значит. В желудке потяжелело, в сон потянуло. Командир кивает — ложись, мол. Я послушная всегда была, поэтому отрубаюсь моментально. Снится мне бред какой-то, будто я «прынцесса», вокруг меня увиваются всякие, балы там, юнкеров, правда, нет, а есть стрельцы, что вообще ни в какие ворота не лезет. Ну вот, и бабка какая-то меня при этом ведовству учит. Заговоры там всякие, в общем бред сивой кобылы в темную сентябрьскую ночь. Чудной сон, и реальный какой-то, как у психов. Неужели я с ума потихоньку схожу?
Будят меня резко, а вокруг темень. Что с закрытыми глазами, что с открытыми — одна хрень. Настроение после такого сна не очень, даже, наверное, очень не. Но ничего не поделаешь, надо вставать, цеплять гарнитуру радиостанции, приходить в себя и держать тыл. Ну, это дело знакомое, так что отходим вместе с группой подальше от импровизированной базы, поднимаем кулак, провожая ребят, и ложимся.
— Мила в канале, кто со мной? — интересуюсь я.
— Тис, — коротко отвечает лежащий рядом. — Безработный я сегодня.
Ага, значит чистая разведка у мышек сегодня.
