экспертизы, ты не можешь уйти! — приказывает она.
Во внутренний двор академии въезжает машина, останавливается практически возле меня, наружу выходит Листик, такая, какой я запомнил её когда-то.
— Если вы выясните что-то, чего я не знаю, позвоните мне, Оксана Фёдоровна, — отвечаю преподавательнице.
Листик обнимает меня.
— Как вас пустили внутрь учебного заведения? — хмурится Лебедева, задавая вопрос новоприбывшим. — Я помню тебя, ты же Жанна, а это твоя сестра?
— Сестра? — разжимая объятия, весело спрашивает у преподавательницы Листик. — Мы не так давно разговаривали с вами, вы забыли?
— Хризалида Яковлевна⁈ — обескураженно шепчет Лебедева.
— Что ты будешь делать? — не обращая на неё внимания, спрашивает у меня боевая подруга.
— Я утоплю этот город в крови…
Глава 2
И повсюду тлеют пожары
— Я утоплю этот город в крови… — с горечью произнёс я, на что Листик только предвкушающе улыбнулась.
— Антон, остановись, ты скорбишь, но это временно! — услышавшая всё сказанное преподавательница попыталась меня вразумить.
— Чем вы занимаетесь? — вдруг спросила Листик.
— Пытаюсь отговорить одного юного студента от необдуманных шагов, — ответила Оксана. — Как вам не стыдно, прикидываться Хризалидой Яковлевной, да ещё и потакать другу!
— Уговоры это ваша работа? — не отреагировав на грубость-глупость, спросила помолодевшая воительница.
— Нет, я преподаю историю, и она учит, что ничем хорошим такие разборки не заканчиваются, — отрезала Лебедева.
— Историю, значит, — задумчиво произнесла Листик, подошла к Лебедевой и посмотрела ей в глаза. — Так вот, преподавай историю, девочка, а нам пора её писать.
— А… — заикнулась было Оксана, но была перебита.
— Восемьсот тридцать семь, пятьсот двадцать четыре, — кинула ей Листик и добавила. — Когда поймёшь, что это за цифры, поговорим. Антон?
Голос Листика вывел меня из раздумья, я настолько отстранился, что перестал отслеживать обстановку. Это плохо. Не помню, когда ощущал подобное состояние.
Будто сон наяву, ты просто проваливаешься и уходишь в себя.
Почему?
Так много жил, что совсем забыл, каково это — терять близких. После той зимы, прошло много времени, но раны не заросли. Они просто перестали кровоточить. Когда-то огонь разгорелся и топлива было достаточно, это позволило мне стать тем, кем я стал. Но сегодня они снова вернули меня в то самое состояние.
— Антон! — окликнула Листик. — Снег…
Что? Чёрт, дело плохо.
Поднимаю лицо к небу, ощущая, как падающие снежинки истаивают на горячей коже.
Листик вынимает клинок, вставая на него ногами. Снова молодая, снова та девчонка, которую я знал. Будто нам по двадцать и мы прошли ещё не так много мясорубок, чтобы оставить там душу.
Правда, теперь мы вольны делать всё, что угодно.
А угодно сегодня мне только одно.
— Антон! — который раз за сегодня кричат в спину.
Делаю шаг, другой, разбегаюсь и прыгаю со ступеней, призывая клинок. Вокруг кружатся быстро исчезающие снежинки, они вестники бури, бури, которую уже не остановить.
— За мной… — приказываю Листику.
Обгоняю девушку и вливаю свою энергию в клинок.
Дополнительная подпитка помогает развить скорость в несколько раз больше, чем в обычном режиме.
По дороге в кармане раздалась вибрация, но я не стал останавливаться. Только по прибытии к замку, увидел, что звонила Юсупова.
— Да?
— Привет, давно тебя не видела, — замялась девушка.
— Я занят, — обрываю её. — Поговорим в следующий раз.
— Я не за этим, хотела сказать, будь осторожен, сталкивалась с Аресовым, он очень доволен собой, пообещал мне скоро встретиться. Понимаешь, что это значит?
— Да, — говорю это и кладу трубку.
У ублюдка Аресова что-то на меня есть, иначе он бы не стал так сильно светиться.
Что это может быть? Учитывая, что он не удержался и хвастнул перед Юсуповой, значит повод более чем серьёзный. За спиной у меня много трупов, но срок давности по большинству преступлений давно вышел. Очевидно, это недавние происшествия.
Баламутов? Скорее всего. Может, я сжёг не все тела, и кто-то получил доступ к воспоминаниям? Неважно, вероятнее всего, император уже знает о том, что семья Митрофановых замешана, а значит, потребует ответа.
Вопрос, кто откопал убийство Баламутовых? Вариантов немного, это либо мой враг, либо сам император, точнее его третий отдел. Что собственно не сильно отличается от «врага». Аресов? Вполне возможно…
— Антон! — окликнула меня Листик.
— Что? — тут же отозвался я. — Снова снег?
— Нет, оборотни, много оборотней, — напряглась Листик, шагая по внутреннему двору замка. — Либо у тебя в этом милом доме псарня, либо нас ждут.
— Мы не собаки! — донеслось из-за дверей.
— Инга! — бессильно воскликнул парень.
— Пойдём, я познакомлю тебя с моими вассалами, — беру Листика за руку и веду в сторону входа.
Открываю дверь, за которой стоит растерянная Инга, а позади неё бьющий себя по лбу Кирилл.
— Рад вас видеть, — киваю им. — Мне нужен Иван, срочно, пусть идёт в кабинет.
Звоню Маре, её в замке нет, она патрулирует окрестности, разбираясь с проблемами Корнея.
Листик ходит по холлу, подозрительно осматривая столпившихся волков. Те в ответ смотрят на неё. Она подходит к Инге, обходит её по кругу и цокает языком, словно выбирает автомобиль.
— Р-р-р… — вырывается у девушки, она скалит зубы, уши превращаются в волчьи и прижимаются к голове.
— Утю-тю-тю-тю, — качает головой Листик. — Какая грозная собачка.
— Она ваша родственница? — уточняет Кирилл.
— Нет, почему ты так решил? — мягко улыбаюсь ему.
— Поведение слишком похожее, — отвечает он и обращается к Инге. — Если она такая же, как наш новый сюзерен, тебе не стоит показывать зубки.
— Да? — Инга не согласна. — Выглядит не страшно.
— А так? — поднимает бровь Листик.
За её фигурой сгущается мрак, перетекает в тело, оно растёт, нависая над юной волчицей. Вместо лица — клубящаяся тьма, которая вдруг обретает угольки жадных глаз, вытягивается пасть с огромными зубами, рык сотрясает стёкла в оконных рамах.
Инга от страха обращается волком, прижимаясь к полу и жалобно поскуливая.
Кирилл даже не собирается вмешиваться, просто понимающе кивает и всё.
— Да поняла я, поняла, — пропищала Инга, когда обе девушки снова вернули человеческий облик.
— Деймонд, — с удовольствием произнёс я. — Помню этого духа.
— Он всё ещё
