за месяц заказы делают? – я разинула рот.
– Именно. Мне пришлось золотом платить, чтобы мы смогли сегодня же отобедать, но оно того стоило. Подождали, пока блюдо принесут заморское, я такого раньше никогда не пробовал. Фу…фу…как же его, – Кощей вытащил из-за пазухи свиток, развернул и прочел, – фуагра, вот. Василисе очень понравилось, она так и сказала, что не обманулась в ожиданиях. Приятно встретить родственную душу, знаешь ли. Я смотрю, а у нее глаза от восторга блестят. Потом принесли шампанское в ведерке со льдом. Я туда зелье твое заранее добавил. Душечка выпила, застеснялась чего-то, личико платочком прикрыла. Ну, думаю, действует, влюбилась девица. А тут саксофонист вышел и заиграл так, что у меня внутри словно бабочки запорхали. Я же эту музыку страсть как обожаю, заслушался. Ягодка моя тоже впечатлилась, предложила инструмент выкупить и папане отнести, мол, он человек знающий. Я, когда услышал, что мой будущий тесть тоже умеет на саксофоне играть, обрадовался и выкупил саксофон за мешочек серебра, а Василиса его в дамскую сумочку спрятала.
Кощей вздохнул и замолчал, погрузившись в воспоминания. Я отпила из кружки и махнула трактирщику повторить.
– Ну а дальше, не тяни, рассказывай. Она тебе сразу на шею бросилась, или были другие странности?
– А дальше пошли мы по вечерним улицам гулять, взявшись за руки. И так все прекрасно было, как в сказке, пока не дошли до этого трактира. Тут она предложила зайти и выпить по стаканчику. Видать, притомилась от впечатлений, устала, пусечка моя. Ну, я и согласился, дуралей. Это заведение мне сразу не понравилось. Тараканы на столах маршируют, народ вокруг подобрался хуже некуда, лопочет на непонятном наречии. Когда сквозь толпу протискивался, чтобы столик застолбить, меня пять раз посылали, правда, я не совсем понял, куда.
Трактирщик поставил передо мной новую кружку, чуть расплескав пенный напиток, и забрал пустую посуду.
– Сударь, заменить вам пиво? – вежливо поинтересовался он у Бессмертного, но тот лишь отмахнулся.
– Чтобы я трапезничал в подобном месте, – пробормотал Кощей и добавил громче, – не надо.
Трактирщик почесал пузо, пожал плечами и перешел к соседнему столу. В дверях нарисовался лапотник с гармошкой, и хозяин с улыбкой – а вот и музыка – поспешил к новому клиенту.
– Это ягодка моя не допила.
Мы дружно посмотрели на двухлитровую посудину, больше напоминающую детский горшок. Пена давно засохла грязными хлопьями по краям, но жидкость еще заполняла сосуд наполовину.
– А где же она сама-то? – спросила я, смакуя питье.
– Не знаю, – Кощей, чуть не плача, развел тощими руками, на указательном пальце сверкнул огромный рубин, – я склонен думать, что здесь торгуют палёнкой. Когда Василисушка это пойло пригубила да на стол полезла, я еще сомневался. Но, когда она из сумочки саксофон вытащила и начала им размахивать, сразу все сомнения отпали. Я, грешным делом, подумал, что душечка собралась бороться с некачественным сервисом собственными силами.
– Да, дури ей не занимать. То есть, я хотела сказать, какая отважная дева.
– Она со стола мне крикнула, чтобы я помог. А я…я… – несостоявшийся ухажёр закрыл лицо ладонями и тихо заскулил, но тут же взял себя в руки, – я посмотрел на физию хозяина и понял, что сами мы не справимся, за подмогой побежал. Правда, во дворе спохватился, что негоже любовь всей жизни и вторую половинку бросать в столь страшном месте совсем одну. Вернулся, конечно. Только ее и след простыл. Вот, сижу теперь, горюю.
– Так надо было у персонала спросить, вдруг она носик попудрить ушла, – я заглянула под стол, – глянь, вон труба твоя валяется, а рядом сумка какая-то. Кстати, у меня почти такая же есть, я с ней на рынок за картошкой хожу. А это значит, что не бросила тебя зазнобушка, ибо ни одна уважающая себя девица не забудет дамскую сумочку, уходя домой.
Я назидательно подняла указательный палец к закопченному бревенчатому потолку.
– Эй, человек, человек, – Кощей Бессмертный вскочил на ноги. Новая надежда озарила его физиономию радостным нетерпением, – где у вас тут девицы носы пудрят?
Подобострастный хозяин, возникший у стола в ту же минуту, махнул полотенчиком, зажатым в правой руке:
– Дык, в лопухах на заднем дворе.
Бессмертный рванул с места так, словно от этого зависела его жизнь. Поздно спохватился. Если зелье на Василису подействовало так же, как и на Ивана-царевича, то она сейчас должна дрова колоть. А с топором в руках царская дочка страшнее Змея Горыныча с бодуна. Трактирщик припустил за ним следом, крича и размахивая руками:
– Жулики, воры! А платить кто будет?
Я посмотрела вслед убегающим и вздохнула. Было очевидно, что трактирщику нужно сбросить, хотя бы пять кило, иначе его заведение рискует разориться. Радовало только, что за всеми этими разговорами Кощей благополучно забыл про приворотное зелье. Да, признаю, готовка всегда была моим слабым местом. Сколько богатырей не доехало до места назначения после ночевки в лесном домике на курьих ножках. Я наморщила лоб, мысленно пересчитывая жертв моих кулинарных способностей. Когда пальцы на руках закончились, я отложила это неблагодарное занятие до лучших времен.
Но долго оставаться в гордом одиночестве, мне было не суждено. Из кощеевой кружки на стол выпрыгнула большая зеленая лягушка и уставилась на меня блестящими глазками.
– Ты кто? – я заинтересованно разглядывала неожиданную гостью. – Неужто, пойло плохо процедили?
– Ква…тьфу ты. Василиса я, царская дочка, – отчетливо проговорила лягуха человеческим голосом.
Я даже огляделась по сторонам, может, кто шутки шутить надумал. Нет, точно живность говорящая.
– Василиса, ты? А я тебя без косы и сарафана не признала совсем, – заюлила я, гадая, слышала ли девица наш разговор с Кощеем Бессмертным.
Если царевна узнает, что ее новый статус был обеспечен любовным зельем, для меня все может закончиться переломанными ногами и потерей последних волос. Я судорожно сглотнула и закашлялась в рукав, отодвигаясь от лягушки как можно дальше.
– Ох, кажется, слегка переборщила с пивом, – пожаловалась Василиса, – а так все чудесно начиналось. Меня сегодня на свидание позвал сам Кощей Бессмертный. Я же в него давно влюблена, еще с тех самых пор, когда он у папани в застенках на цепях висел. А тут, случилось. И хотя место Кошенька выбрал не очень, я была на седьмом небе от счастья.
Я уронила челюсть в пивную кружку. Вставную, конечно. Единственный оставшийся зуб был потерян еще зимой, после неудачного совета Змею Горынычу съедать всех девиц, которых ему в качестве дани присылают местные купцы. Кто же знал, что плодиться он любит больше.
– Ты влюблена в Кощея? – прошамкала я, мысленно прикидывая, сколько жабьих лапок было
