Я рассказал Велимире про то, что мать вечно готовит мне борщ, а освоить другие рецепты не хочет; про то, что у работодателей сейчас какие-то непомерные требования; про то, что молодёжь не хочет заниматься ничем полезным, а только и умеет залипать в своих компьютерах; про то, как хорошо было бы бросить атомную бомбу на Америку; про то, наконец, что мы, 35-летние, оказались последним поколением, заставшим СССР, и вследствие этого более-менее что-то соображающим. Девушка всё слушала, кивала. Этим, если честно, она очень мне понравилась. Почувствовав рядом с собой родственную душу, я разоткровенничался и поделился с ней тем, о чём думал особенно часто:
– Вот если б вернуться в Союз!.. Ведь какие там люди-то были! Фашизм победили! Летали в космос! Дружба народов была… А не то, как сейчас, что везде черножопые шляются… И главное, люди были душевные! Все друг другу помогали, за наживой не гонялись, Родину берегли… А потом что? Дерьмократы развалили всё, променяли великую державу на колбасу!
– А ты сам готовить любишь? – неожиданно спросила Велимира.
– А что?.. Да так, не очень…
– Есть один рецептик… Я уверена, тебе должно понравиться, – в руке у Велимиры появился маленький блестящий шарик, напоминающий потерявшуюся деталь от футуристического космолёта. – Вот, возьми. Вскипяти дома кастрюльку с водой и брось этот шарик туда.
– И что будет?
– Увидишь. Только помни: три туда и три обратно.
* * *
Я пришёл домой заинтригованный. «Три туда и три обратно» звучало как описание каких-то фрикций, хотя вряд ли речь шла именно о них… Впрочем, я б не отказался! Мать в комнате смотрела телевизор и даже не услышала того, что я вернулся. Ну и ладно. Я немедленно отправился на кухню, налил кастрюльку и принялся ждать. Пока суть да дело, пошарился по кухне в поисках съестного, но ничего интересного, кроме вчерашнего супа, не отыскалось.
Кстати, кухня у нас была старая, старше меня. Простой такой, без всяких наворотов гарнитур серо-желтого цвета. Его ещё бабка моя покупала. При Брежневе, вроде. Вот, как вещи делали в Союзе! На века! А что сейчас?..
Посуда, кастрюли, сервизы там всякие разные – тоже от бабки. Из современного у меня только кружка с надписью «Денег нет, но вы держитесь»: на работе подарили, ну, когда ещё работал. Думал выкинуть, да жалко, денег стоит.
Я вообще люблю старые вещи – качественные, советские, сделанные по ГОСТу. В общем-то, такие меня по большей части и окружают. Например, вот этот стол и табуретки – даже понятия не имею, сколько лет им. Или вон, часы висят в деревянном корпусе с чайкой и прилепленной наклейкой от банана. Думаю, они отсчитывали время ещё тогда, когда все нас боялись, а мы были счастливы…
Вообще, эту квартиру дали 76-м году моему деду. Кстати, дед был настоящий человек! Такой, как надо! Работяга! Коммунист! Партийный был! Дорос до начальника цеха. План давал всегда неукоснительно! Летом рыбачить любил, на природе гулять. Мальдивы ему всякие и даром не нужны были! Жаль, помер он ещё при Горбачёве. Хотя, может, даже лучше, что и помер-то. Позора не увидел. Как страну всю пиндосам распродали чёртовы либерасты.
Бабка моя тоже была одна из тех людей, на ком держался Союз. Теперь таких достойных женщин днём с огнём не сыщешь. Всю жизнь в монтажном техникуме проработала, историю партии и научный коммунизм преподавала. Шить умела, вязать, всю семью одевала! Масло делала домашнее, умела! Чудо-бабка!
Да что там говорить, в нашей семье все были достойные люди и настоящие патриоты! Вот батя мой, опять же, деда с бабкой сын – в Афгане интернациональный долг выполнил, родину защищал! Правда, нервы у него там не выдержали, так что запил сильно он, когда вернулся, да и помер. Я его почти не помню. Да и деда с бабкой едва-едва застал. А вот были бы они живы, так, глядишь, и всё бы по-другому было! А если бы все были, как они, тогда не распался бы наш Союз ни за что на свете! Не смогли бы враги к нам пробраться и всё развалить! Была бы Эстония наша. И Туркмения. И Латвия. И Грузия. И Польша. И Германия Восточная. И все.
… Тем временем, вода, наконец, закипела. Я бросил туда шарик, тут же подумав, что когда он поболтается в кипятке, а я пойму, что это всё фуфло, и извлеку его, неплохо было бы сварить в этой же воде несколько пельменей, кажется, завалявшихся в морозильнике… Впрочем, уже через пару секунд мне стало не до пельменей.
Сначала вода забурлила, как будто кипение стало сильнее от шарика. Потом белая пена поднялась до самого края кастрюльки. Я подумал, что сейчас пойдёт наружу, хотел выключить, но отпрянул, увидев огромное облако пара, поднимающееся навстречу мне. За пару секунд это облако достигло человеческого роста, а затем и стало во всю кухню, с пола до потолка. А потом случилось нечто уж совсем необъяснимое. В центре облака обрисовалось нечто, чрезвычайно напоминающее дверь. А потом это нечто открылось, как будто меня приглашая…
Ну и что мне оставалось? Я вошёл.
2.
Сначала ничего не изменилось. Только кухня из желто-серой внезапно перекрасилась белый цвет. Отмылась, что ль, как будто… Так её, что, чистить было можно? Вроде даже обновилась. Ох, вот мамка-то обрадуется! Выходит, Велемира подарила мне волшебное средство для мойки кухонь…
Взгляд упал на стол и табуретки. Они тоже стали как-то лучше выглядеть. Краска на ободранных местах восстановилась странным образом… С часов с чайкой исчезла наклейка с банана, а большой царапины, которую эта наклейка скрывала, почему-то видно не было. Обои стали ярче, без пятен жира. Разноцветных тарелок, висевших на стенке для красоты, странным образом сделалось пять, хотя было четыре. С холодильника пропали все магниты и календарь с губернатором… Чёрт! Да холодильник-то не наш! Это ж Зил, раритет!
Я обернулся и глянул в окно. Обомлел. Машин мало, и все – «москвичи» с «запорожцами». Вместо нашей привычной «Пятёрочки» – кинотеатр «Воркута». Надпись «Союзпечать» на газетном ларьке, которого сроду не было в этом месте. И громадные буквы на крыше соседнего дома: СЛАВА КПСС!
Мне,
