оправдания его отца, чистокровное общество перестало считать Малфоев равными себе. Как не приняли их и те, кто были на стороне Поттера. Скорпиус не сказал бы, что ему нужно это принятие. На Слизерине он нашел друзей, да и в целом чувствовал себя неплохо. До событий, которые случились этим летом.
Его отца вызывали в суд для дачи показаний, но заключенным не пересмотрели дело, оставив прежние сроки заключения. Как потом узнал Скорпиус, некоторые заключенные Пожиратели планировали устроить побег, не добившись своего мирным путем, но Поттер и его команда пресекли подобное с помощью Драко, который отказал этим семьям в содействии, чем вызвал новую волну гнева на их семью, что ради собственной безопасности он сейчас скрывался во Франции. И еще вчера, когда они ехали в поезде в школу, его, уже бывшие, друзья дали ему понять, что такого предательства вновь от их семьи они не будут прощать.
Однако Скорп не собирался терпеть унижения в свою сторону. Не в его правилах прятаться. Тем более он знал, что ничего законного эти семьи не собираются делать на свободе, слишком хорошо был знаком с Ноттом и Розье с детства.
Он прекрасно знал, что с ним хотят сделать сегодня ночью, но все же пошел с этой троицей на свои мучения. Он Малфой, и был готов ответить за свою позицию, тем более, лично он им ничего не обещал, а отца просить был и вовсе не обязан. Но эта чертова Уизли все испортила. Зачем она появилась? Его устраивал нейтралитет на обоих фронтах, и Скорпиус совсем не хотел, чтобы Розье, Нотт и Эйвери думали, что он прячется за юбкой дочери Министра. Хотя его и позабавило, как они ее боятся, боятся отправиться в Азкабан вслед за своими родственниками. Скорпиус же не боялся Розу. Он знал, что в душе она куда мягче, чем показывает себя на публике. Ведь в противном случае не любил бы ее уже шесть гребаных лет.
— Скорпи, — радостный вопль Миртл и ее отражение в зеркале заставили его вздрогнуть и отойти от раковины. — Как я рада, что ты решил разделить со мной этот чудесный вечер, я соскучилась по тебе за лето…
Скорпиус закатил глаза. Еще пару лет назад Миртл один раз подглядывала за ним в ванной старост (а он был и остается старостой факультета), и после того случая не давала ему прохода. Скорпиус даже не мог зайти в туалет на перемене спокойно, она всегда его умудрялась вылавливать, лишь в подземельях был от нее покой.
— Я тоже по тебе очень скучал, но извини, уже был отбой, мне пора, — спокойно ответил Скорпиус. — Спокойной ночи.
Вот только он лучше бы остался в компании этой когтевранской девчонки, если бы знал, кто будет ждать его на выходе из туалета.
— Уизли, ты следила за мной? — почти прорычал Скорпиус.
— Хотела лишь убедиться, что все в порядке, — поджала губы Роза.
— Со мной все в порядке, — членораздельно проговорил Скорпиус, ведь он совсем не хотел вызывать у нее жалость, совсем не то чувство, нет.
Хотелось уйти, но будто что-то держало. Хотя не что-то, а она. Она, конечно она. Хотя все шесть лет Скорпиус находил в себе силы, держаться от нее подальше, ведь они не могут быть вместе. У Скорпа совсем не было желания возвращаться в собственную спальню. Да, именно так он оправдается завтра перед собой, почему сейчас не ушел от нее, не проигнорировал, как делал это все шесть лет. Хотя, может это даже не оправдание. Уизли им помешала на сегодняшний вечер, но слизеринцы всегда доводили все до конца, а еще больше ненавидели, когда их планы срываются. К Уизли то они не сунутся. Просто повесят на него очередное клеймо — сынок труса, прячущийся за юбкой самой популярной девочки Хогвартса.
— Расскажешь? — Роза запрыгнула на подоконник, закинув ногу на ногу, и требовательно смотрела на него в ожидании ответа.
— А то ты не знаешь, — фыркнул Скорпиус. — Слишком правильная, чтобы подслушивать разговоры родителей о работе?
— Во-первых, я просто ценю личное пространство родителей, — мудро заметила Роза. — А во-вторых, у нас не принято приносить проблемы с работы в семью.
Не удивительно, образцовая семейка.
— Уизли, давай все оставим так, как было, — Скорпиус почесал переносицу. — Ты будешь жить своей жизнью, я своей, и мы не будем пересекаться.
— Только ты не учел того, что я староста школы, — гордо задрала свой веснушчатый носик Роза. — И о таких происшествиях я должна докладывать, в мои обязанности входит защита учеников…
— Мерлин, Уизли, — перебил ее Скорпиус, чуть рассмеявшись. — Ты порой такая забавная. Желание всех спасти у вас передается по наследству? Тебя половина школы хочет, неужели ночью нечем заняться, чем пытаться понять уклад Слизерина?
— Мне не интересна эта половина, — фыркнула Роза, подтягивая одну из своих гетр. — Да и после Стэна я разочаровалась в отношениях.
— Нашла с кем отношения строить, — рассмеялся Скорпиус. — Этот ботаник… Что ты в нем нашла. Даже тот же Розье к тебе неровно дышит.
Роза поморщилась. Она и сама не знала, почему именно Стэну она ответила взаимностью, ведь Малфой был прав, последние два года ей парни не давали проходу. Наверное, она в целом еще не была готова к серьезным отношениям, ставя в приоритет учебу и квиддич.
— А ты? — усмехнулась Роза, закусив губу.
— Уизли, у меня нет настроения на твои игры, — закатил глаза Скорпиус.
— Значит, как упрекать меня в том, что я фигней ночами занимаюсь, можно, а сам… — Роза спрыгнула с подоконника и подошла к Скорпу вплотную, прижимая его к стене.
Она чувствовала, как участилось дыхание Скорпа. Они смотрели друг другу в глаза, молча, выжидающе, едва прикасаясь друг к другу руками. Да и она сама впервые чувствовала что-то необычное, низ живота скрутило, ей было невыносимо трудно отойти от него, а Скорпиус и не пытался ее оттолкнуть.
— Уизли, — судорожно выдохнул Скорпиус, когда Роза своим бедром начала чувствовать, как твердеет его пах.
— Расскажешь, что случилось, отстану, — лукаво улыбнулась Роза.
— Ладно, ты победила, — сдался Малфой.
Роза отошла от Малфоя, а тот рассказал ей все о своих первых курсах на Слизерине, а также о том, что случилось этим летом, и какое отношение теперь к нему.
— Вот твари, — выругалась Роза, беря палочку в руки и крепко ее сжимая. — Какое они имеют право?
— Имеют, Уизли, — остановил ее Скорпиус. — На Слизерине другие законы.
— Знаешь, что, Малфой, — задумалась Роза. — Твой отец спас моих родителей. И сейчас, судя по твоим словам, не пошел на их условия, не хочет
