И расстались ли они тогда? И знает ли эта Эллочка, что я стала причиной их разрыва? Судя по всему — нет. Танков не из тех, кто стал бы болтать, ведь даже я этого не знала. То есть я для неё — просто претендентка на роль жены номер два. Хочет показать, что у них всё тоже было красиво и чтобы я на многое не рассчитывала? Но невольно сказала мне о другом. А знает ли мой Скрытный, что у Эллочки есть эти фото?
— И что мне со всем этим делать? — всплёскиваю я руками, стоя у своего рабочего стола. И честно говоря у меня сейчас только одно желание: взять коробку, сложить туда свой нехитрый скарб и уйти.
— Лан, ты чего? — подскакивает со своего места Витальевна. — Задание что ли какое получила от нового начальства? В другой отдел тебя решили перевести?
— Почему в другой отдел? — невольно напрягаюсь я. — Что уже ходят такие слухи?
— Ну твой точно не оставит тебя здесь простым менеджером, — пожимает она плечами. — А в связи со всей этой реорганизацией, я подумала, может, он под руководство Эллы Маратовны тебя поставит. Такая девочка приятная. И толковая. Нам с Петровной очень понравилась. Или это ты из-за него и вздрюченная? Он, кстати, раза три забегал. И тоже что-то дёрганный. Тебя искал. Нашёл?
— Я о своём, — отмахиваюсь я от НВ, падая на стул. Значит, о том, что Танкова связывают с Лисовской отношения куда более близкие, чем рабочие, здесь пока не в курсе. Только надолго ли? И я, конечно, делиться не собираюсь. Но чувствую, наша личная жизнь скоро легко станет достоянием местной общественности.
Ударила бы этого Елизарова чем тяжёлым да не по голове, а по причинному месту, которым он в последнее время думает. Если вообще думает. И да, я понимаю, у него бизнес на первом месте. Но нам с его сыном в этом Бермудском треугольнике теперь как работать?
— Понимаю, до свадьбы считаные дни, — подсказывает мне НВ ответ на свой вопрос. — А оно то там не срастается, то тут не готово. Платье забрала?
— Нет, конечно! В день свадьбы сразу и заберу, и надену, — откидываюсь на спинку совсем без сил.
— А-а-а, — хитро улыбается она. — Чтобы жених не видел. Ну-ну.
— Господи, что за день такой сегодня, — с тоской смотрю на часы. До вечера ещё как до Луны. А я уже еле живая.
— Лана, — в четвёртый раз, судя по подсчётам Витальевны, заходит в наш кабинет моё Бородатое Не Знаю Что.
— Договор с «Эридой» у тебя на столе.
— Да плевать я хотел на эту «Эриду», — опирается он на стол, рассматривая меня с пристрастием. — Есть что-то, что я должен знать?
— Давай мы вечером об этом поговорим, — даже не делая над собой усилий, любя взлохмачиваю я его идеально уложенные и зачёсанные назад волосы.
И прямо не знаю с чего начать, когда вечером на кухне накладываю ему на тарелку тушёную брокколи.
С увольнения, с беременности, со встречи с Бережным или с разговора с Эллочкой?
«Точно не с беременности, — невольно улыбаюсь я, глядя как морщится Мой Худеющий Сладкоежка, ковыряя капусту. — Пугать его раньше времени не буду. А то начнёт надо мной трястись. Беременность подождёт».
И увольняться не буду. Всем врагам назло. Эта Эллочка с её должностью пока под вопросом. А оставить своё Медно-Солнышко ей на съедение: хрен ты, Маратовна, угадала. Нет, я не ревную. Ну разве что совсем чуть-чуть. Для порядка. Даже если она останется, я буду за ними пока присматривать, а, значит, и так всё пойму насколько там всё плохо, без пыток калёным железом — раз. Через неделю стану его законной женой — два. И это будет уже совсем другой уровень допуска, не оставляющий ей шансов. А через тридцать недель уйду в декрет — три. И к тому времени уже, надеюсь, всё само собой устаканится. А, может, и раньше.
«Потому что этот будущий отец, — кошусь я, как он воюет с «кустами» капусты, — вряд ли позволит мне работать и нервничать из-за этого, когда узнает». Вот даже не сомневаюсь. У него от одного упоминания о детях глаза горят. Нет, становятся как у просящей лакомство собачки. Он хочет ребёнка. Очень хочет. И не смогла я ему отказать. Так мы и перестали предохраняться. Но с хорошими новостями повременю.
В общем, решаем неожиданно свалившиеся на нас проблемы по мере поступления. А то что-то мы расслабились за эти два месяца беззаботного счастья. Так скоро и ценить его перестанем, принимая как должное.
— Давай, рассказывай, — заставляет он меня открыть рот, чтобы засунуть капусту.
— Сначала ты, — показываю я, что жую, то есть говорить мне с набитым ртом никак.
— Я не могу её уволить, Лан, — вздыхает он виновато, не задавая ненужных вопросов. — Как бы мне этого ни хотелось.
— Я понимаю, это решение отца. И это его компания, — беру я солонку, чтобы хоть посолить это кулинарное издевательство над органами чувств. Пресно. Безвкусно. Травянисто.
— А нам точно нужна эта диета? — нюхает капусту Мой Худеющий на своей вилке и морщится.
— Тёма, это ты поправился на пять килограммов и решил к свадьбе привести себя в форму. Лично я вообще страдаю ни за что. И ничего, молчу.
— Хнык-хнык, — комментирует он своё отношение к диете, но вздохнув, начинает есть.
— А отец точно хорошо подумал, когда решил объединиться с «Эллис»? Или это тебе на зло?
Глава 3
— Точно-точно отец подумал. Он же не идиот. Объединение всегда делает компанию мощнее. А они с Лисовским были как две палочки Твикс: правая и левая. Только разорвали компанию пополам. В итоге ни одной ни другой возможностей не хватает.
— А чья была идея разойтись? — с тоской посматриваю я на холодильник. И я бы сделала, конечно, и сливочный соус и запекла эту зелёную «вкусняшку» в духовочке с сырком. Но… диета так диета.
— Лисовского, — стойко жуёт он как корова траву. — Ему казалось, что отец всё стал делать не так. Прибыль маловата. Используется не так. В общем, с той поры как он вложился в покупку бывшего фармзавода, и они прямо горели общим делом, много воды утекло. Он считал, что отец стал сдавать. Отец — что Лисовский потерял связь с реальностью. Но в итоге из-за этого раздела пострадали оба.
— Так значит, Эллу ты знаешь давно?
— С рождения, — разводит он руками. — Но мы не дружили. Больше собачились. Она с книжками в платьицах. Я с синяками на велике.
