уже делала и не раз.
Выйдя в большой зал, увидела огромного мужика за барной стойкой. Он походил на медведя, его разворот плеч просто невероятных размеров, а рост под два метра. Каштановые лохматые волосы, злые глаза, а лицо пересекал ужасного вида шрам, такое чувство, что нанесли его тупым ножом или топором. Одет он был в кожаную жилетку, под ней находилась простая рубаха из холстины. Серая сидела за барной стойкой, и что-то очень эмоционально вещала медведю.
— А, явилась. — заметив меня, сказал мужик. Отвечать не стала, просто молча взирала на него, он вызывал животный страх. — Подойди. — приказал он. Я не осмелилась ослушаться, осторожно приблизилась. — Давина, запомни в последний раз, больше повторять не буду, ты моя собственность и я могу делать с тобой все что захочу. В следующий раз не буду таким добрым и забью до смерти, то, что было вчера, покажется цветочками. Поэтому держи рот на замке, пока тебя не спросят. И еще, теперь ты носишь мое клеймо хозяина, я тебя предупреждал. — после этих слов правое плечо обожгло адской болью, я невольно сморщилась. — С этого дня тебе запрещено покидать территорию таверны, ослушаешься и будешь не горшки драить, а ноги раздвигать перед каждым желающим, и не посмотрю, что ты еще несовершеннолетняя, как твой хозяин я имею на тебя все права. — от этих слов у меня волосы встали дыбом. Я раб! Это какой-то дурацкий сон, надо просыпаться и срочно. Ущипнула себя за руку, но ничего не изменилось. Еще раз. Результат тот же. Да твою… Так Маргарита, думай. Вот я стою на балконе Руслана, показываю ему средний палец и лечу вниз. Темнота, а потом белый туман, женский голос, я лечу на него, меня куда-то затягивает, а потом просыпаюсь в этой таверне. И какой вывод? Нет. Да ну. Я что попала в другой мир, или в прошлое? Этого не может быть, это все сказки, такого не бывает. И почему они называют меня Давиной? Я попала в другое тело, скорее всего. Он сказал, что я несовершеннолетняя. А мне настоящей было тридцать четыре года. Полнейший бред. Этому может быть только одно объяснение, при падении ударилась головой и сейчас лежу в больнице в коме, а мой воспаленный мозг выдает подобные перлы.
— Ты все поняла? — голос медведя вывел из раздумий. Я посмотрела на него и молча кивнула. Надо все обдумать и узнать, как выгляжу и кто такая. Следовательно, нужно быть паинькой, не горю желанием получить розгами. — Элора — обратился он к серой. — покажи ее работу.
— Да, дорогой. — спрыгивая со стула, Элора посмотрела на меня. — За мной.
Мы отправились в коридор, в котором находилась комната, где проснулась, только зашли в другое помещение.
— Бери ведра, тряпки и марш на второй этаж. Постояльцы уже съехали, прибери все комнаты, поменяй постельное белье и пошевеливайся, неизвестно когда появятся новые постояльцы.
Набрав воды в ведро и собрав необходимый инвентарь, отправилась на второй этаж. В длинном коридоре второго этажа располагалось восемь комнат и каждую необходимо убрать, плюс туалетные комнаты. Повезло, так повезло, из технологического двадцать первого века, попасть неизвестно куда, то ли другой мир, то ли в прошлое, где нет электричества и возможно удобства во дворе. Чтобы узнать наверняка, первым делом заглянула в ванную. Ожидания мои подтвердились, фаянсом не пахло. Посередине комнаты стояла бадья, заменяющая ванну, на небольшом столике металлический кувшин с тазиком, для умывания, заменой унитаза служил стул с отверстием, под которым стояло ведро. Твою… И мне все это убирать и выносить. Меня передернуло от отвращения, завтрак медленно подступал к горлу. Так, дышим глубоко через нос, спокойно, лучше быть живой и драить горшки, чем мертвой. Хотя, так себе перспективы. Тяжело вздохнув, принялась за работу. Пока руки заняты делом, есть время все обдумать.
Убрав первую комнату, пришла к некоторым выводам. Во-первых, необходимо узнать, где я нахожусь, во-вторых, кто я, найти зеркало или подобие его, чтобы, выяснить как выгляжу, на сто процентов уверена, что нахожусь не в своем теле. Как я это поняла? Да, очень просто, полное отсутствие груди раз, крошечный размер ног и рук два, темные волосы три, маленький рост четыре. Я же настоящая была обладательница светлых волос, третьего размера груди и тридцать восьмого размера ноги, рост сто семьдесят шесть. В-третьих, придумать план как сбежать из этой «тюрьмы» с медведем надсмотрщиком.
Выносить горшки не пришлось, оказывается, этим занимался парнишка, худощавый и немытый. Пыталась узнать, как его зовут, но он на меня даже внимания не обратил, забрал ведро и ушел.
Все комнаты в таверне были одинаковые, за исключением последних двух, они рассчитаны на более богатых гостей. Вот в одной из комнат я обнаружила долгожданное зеркало. Взглянуть на себя было страшно, неизвестно кого я там увижу, но не себя, однозначно. Сделав пару глубокий вдох и выдохнув, подошла к зеркалу. Оттуда на меня смотрела молоденькая девушка, с огромными, буквально на пол лица, бледно-голубыми глазами, губками бантиками. Нос усыпан веснушками, волосы темные, точный цвет не разобрать, они грязной мочалкой собраны в пучок на голове. Худое телосложение, без половых признаков. Ко всему этому прибавить синяки всевозможных оттенков, картины вырисовывалась печальная. Бедный ребенок, неудивительно, что после побоев Хрута душа покинула это тело, ей просто негде держаться.
— Ты долго собираешь на себя любоваться? — от неожиданного появления в комнате Элоры, вздрогнула. Не сказав ни слова, отошла от зеркала и принялась за уборку комнаты. — Шевелись, время обед, а ты еще не закончила. Хрут снова будет недоволен тобой и неизвестно во что это выльется для тебя. — после сказанного женщина вышла из комнаты.
Выполнив работу, спустилась на кухню, Элора сидела за столом обедала.
— Закончила? — спросила она меня, я лишь кивнула. — Уж больно ты молчаливая сегодня, на тебя непохоже. — женщина задумчиво разглядывала меня, будто догадываясь, что место Давины заняла самозванка. — Садись есть, стирка ждать не будет. — вздохнув про себя села обедать.
Стирка произвела на меня неизгладимое впечатление. В деревянную бочку на дно укладывались горячие камни, затем заливалась вода и раствор щелока и мыльного корня. В последнюю очередь погружали в бочку белье, хорошо пропаривали, а дальше начиналось самое «веселье», его нужно мять и отбивать. А затем процесс полоскания и отжимания. К концу стирки, от моих рук остались только кости, кожа буквально слазила.
От усталости рухнула на единственный стул в прачечной, я не чувствовала рук и ног. Глаза под тяжестью век закрылись, я начала проваливаться в дрему.
— Поднимайся. — в комнате появилась Элора. —
