три штуки.
— Ну, хоть что-то хорошее есть в сегодняшнем дне, — Вдруг произнесла Меган, — Ты дотронулась до объекта своей безнадёжной любви.
Я лишь вздохнула.
— Андреа, да очнись ты, — Меган сделала глоток колы, — Сегодня казалось, что он твой ребёнок, разбивший коленку, а не взрослый мужик.
— Но он же действительно очень испугался, — Пробормотала я.
— Да я не про сегодня, я про него в целом, — Я не поняла, о чём она, — Всё хорошее, что в нём есть — должность его отца. Подумай только, сколько у него денег, влияния и, соответственно, возможностей! Он мог бы развиваться в любой сфере и делать что-то, хоть что-то полезное, а у него все интересы сводятся к клубам и СПА. Будь он сыном кого-то другого, он бы милостыню у метро выпрашивал!
Я вздохнула и не смогла не признать горькую правду:
— Да, у него нет амбиций. Но неужели человек не может быть хорош сам по себе?
— Мужчину делают поступки и достижения, — Отрезала Меган, — Вся страна верит моим статьям о том, что у него по всему миру благотворительные фонды, активная политическая позиция и много важных дел, но ты-то рядом с ним двадцать четыре на семь. Его интересует в этой жизни хоть что-то?
— Меган, ты такая противная! — Я рассмеялась, — Да понимаю я, что это безнадёжно. Но толку, если тянет именно к нему?..
— Зайди в Тиндер для разнообразия, — Фыркнула подруга.
— Как только зайду в комнату — так сразу! — Я чмокнула Меган в щёку и ушла, забрав пиджак, а после полночи думала о том, как бы я провела время с Лионелем в Рио, не будь я телохранителем…
Глава 2
Когда на следующее утро я вошла в комнату, Лионель говорил по телефону:
— Ничего страшного не случилось, Крисси, — Заверял он, — Совсем скоро я приеду.
Я сменила другого охранника на посту. К моему удовольствию, у Лионеля не было постоянной девушки, и имя, которым он назвал подружку, было новым для меня. Девушки, в чьём обществе он вращался, были почти каждый раз разными. Ещё один «плюс» к биографии моего Ромео.
Я кашлянула у Лионеля над ухом, привлекая к себе внимание.
— Детка, — Мигом отреагировал он, — Какие-то сложности с охраной. Я перезвоню позже, — Вдруг он сбросил звонок и посмотрел прямо на меня, — Слушаю?
И, вот оно: у девушки, не боящейся ни огня, ни воды, ни пуль, начали подкашиваться коленки и трястись руки.
— В общем, это… — Лионель не сводил с меня взгляда, и я выпалила на одном дыхании, — Ваш отец считает, что лететь в Рио небезопасно до окончания следствия.
— То есть, пока я замурован здесь? — Строго спросил он.
— Ну… да.
— Дерьмо.
Парень бросил это достаточно равнодушно, а потом сел на диван и снова стал искать чей-то номер.
— И вообще он считает, что Вам лучше лишний раз не выходить из резиденции, пока виновный не будет наказан, — Ещё раз пробормотала я, игнорируя дрожь в коленях.
— Дважды дерьмо, — Произнёс он и кинул мне, — Тогда в кабинет.
Мы с парнем направились к кабинету. Туда он вызвал Меган.
— В прессу просочилось? — Спросил он, стоило только подруге войти в комнату.
— К сожалению, да, мистер Брэкфорт, — Отрапортовала она и показала ему экран телефона.
Он пробежал глазами по статье и пробормотал:
— Ещё и фотографии… чёрт.
— Какие-то распоряжения?
— Ай, да ты лучше меня знаешь, что делать! Андреа?
— Слушаю?
— Идём на теннисный корт.
Теннисный корт располагался прямо в резиденции. Инструктором парня была Мэлроуз — молоденькая шатенка со спортивной фигурой и четвёртым размером груди, вечно облачённая в коротенькую теннисную форму. Каждая их тренировка заканчивалась одинаково, но в разных локациях — то в спальне, то в джакузи, то в сауне… ну, вы поняли.
Сейчас я с завистью смотрела, как эта девчонка щебечет с ним и показывает атлетичные ножки в юбке, которая была короче некуда. Меня тоже фигурой природа не обделила, точнее, даже не природа, а то, что я много времени уделяла тренировкам: стройное телосложение, точёная талия, накачанные ягодицы, пусть моя грудь и была гораздо скромнее. Проблема в том, что на работе я носила классические брюки, блузки и пиджаки, и никак не могла надеть что-то короткое и кокетливое. А Мэлроуз каждый раз сексуально вскрикивала, отбивая мяч, а её юбка то и дело поднималась так, что были видны трусики…
Однако когда тренировка кончилась, а Лионель ушёл в душ, я услышала из женской раздевалки плач. Оценив ситуацию, я подумала, что у меня есть возможность поговорить с девушкой, и направилась туда.
— Эй, — Я села рядом, — Всё в порядке?
Она затравленно глянула на меня. Мы регулярно виделись, но подругами не были, поэтому я добавила:
— Я его телохранитель, а не информатор, не бойся. Что случилось?
И она вдруг захлебнулась слезами:
— Да не могу я уже быть его постельной игрушкой, не могу! — Закричала она, — Я олимпийский чемпион, а не проститутка!!! Ты думаешь, его хоть сколько-нибудь интересует теннис? Его интересует возможность лезть мне под юбку, а у меня есть парень, которого я люблю всем сердцем!!!
Я была ошарашена. Мне всегда казалось, что девушка искренне расположена к нему, а тут…
— А ты говорила ему об этом?
— Говорила? Очнись! — Закричала она, — И ты не говори, пожалуйста! Если я скажу, я сразу потеряю работу!
Я подумала, что можно сделать, и прошептала ей:
— Быстро одевайся и уезжай, чтобы с ним не пересечься, я скажу, что у тебя жар, и ты очень, очень заразна.
— Правда? Спасибо! — Она обняла меня.
— Не теряй времени, — Я похлопала её по плечу, — Я выбью тебе больничный на какое-то время.
— Мистер Брэкфорт, — Я остановила Лионеля возле душевой, и сердце затрепетало.
— Слушаю?
— У Мэлроуз резко поднялась температура. Все признаки ОРВИ, я отправила её домой, потому что она могла быть заразна.
— Понял, — Пробормотал он, — Жаль, конечно. Теперь пойду поплавать в бассейн.
Я надеялась, что лишившись секс-игрушки он поймёт, что рядом с ним есть другая, вполне себе привлекательная девушка, и хотя бы кинет взгляд в мою сторону, но нет. В конце концов, вечером меня сменил другой телохранитель, а я пошла к себе, позвала Меган и, конечно, поделилась сплетнями. Выслушав меня, она тут же вынесла вердикт:
— Тебе давно пора вылезти из рабочей униформы. Надевай лучшие вещи, пойдём, посидим где-нибудь, и я пофотографирую тебя для соцсетей!
— Ну, нет, я устала, и…
— Ты устала быть застёгнутой на все пуговицы и смотреть, как он клеит теннисисток! — Я горько улыбнулась, — Давай, через час
