себя почувствовала.
Чудеса!
Анга провела руками над скатертью и на поверхности проявился рисунок — глаз, вписанный в пентаграмму.
— Круто, — с восхищением выдохнула я. — Реагирует на тепло или на свет?
Но Анга не ответила. Положила на стол четыре стопки карт ТАРО и, соединив пальцы рук в странном переплетении, уставилась на меня.
— Лиса, не дрейфь! — послышался голос Паши. — Почти пятнадцать тысяч человек! Картинка — космос, давай, народ ждет! — я еще раз посмотрела на Ангу и вздохнула.
Слева лежала совершенно черная, потрепанная от времени колода с нарисованными на рубашке рунами. Головой я понимала, что это тиснение и черный лак, никакой магии, но в приглушенном свете ламп руны подрагивали и скользили по рубашке как живые.
Второй справа лежала белая колода с позолоченным срезом. В центре — золотое солнце с человеческим лицом. Когда я посмотрела на него, лицо нахмурилось и глаза закрылись. Солнце сделало оборот и лицо исчезло, повернув ко мне лысую макушку.
Я заморгала и уставилась на Ангу. Не размыкая рук, она внимательно следила за моими реакциями и вопрос, готовый сорваться с губ, повис на языке.
Я посмотрела на оставшиеся две колоды.
Справа от золотого солнца лежали карты с зеленой рубашкой: лесная подстилка, поверх которой были разбросаны драгоценные камни всех цветов радуги.
Слева от солнца рядом с черной колодой — карты, с оттиском ночного неба. Созвездия мерцали в приглушенном свете комнаты и казалось, будто по нему перемещаются облака. Свет звезд то затихал, то становился ярче.
— Лиса, ну что ты застыла? Мы ждем! — прошептал на ухо Бен и я быстро ткнула пальцем в колоду со звездным небом.
ГЛАВА 2
Анга улыбнулась и убрала со стола ненужные карты. Когда она прятала в ящик зеленую колоду, драгоценных камней на траве уже не было.
— Сними, — велела Анга и я сдвинула край.
Что-то щелкнуло под пальцами, как электрический разряд, и я вздрогнула. В ухе зашипело и издалека донесся голос Бена.
— Двадцать пять, мать его, тысяч человек в прямом эфире! — я сглотнула.
Анга закрыла глаза и, перетасовав карты, положила стопку на край стола. Потом взяла мою левую ладонь и положила на колоду, придавив сверху своей рукой.
— Растягивай, — я уставилась на Ангу и она легонько подтолкнула мою руку, так что карты поплыли в сторону, и я поняла, что от меня требовалось. Кожа у нее была теплая и мягкая, а ногти, которые я заметила только сейчас, длинными и острыми, без намека на лак.
Стопка уменьшалась по мере того, как я раскатывала карты по столу. Рука двигалась сама и вместо прямой шла волнами, так что колода вытягивалась на столе змеей.
Ведьма отпустила мою руку, хмыкнула и отпила из кружки, которую достала откуда-то из-под стола.
— Теперь задавай вопрос и тяни карты. Четырех хватит, — сказала Анга и голос ее изменился. Стал ниже и грубее, появился южный акцент.
— Вопрос обязательно задавать вслух? — спросила я, чувствуя странное возбуждение.
Анга отрицательно покачала головой, так что лунный камень ударился в пляс, странным образом не причинив вреда ее лицу, а мое ухо взорвалось от возмущенного вопля Бена.
— Как это не вслух, Лиса! Нам нужны доказательства существования магии, ты же в эфире!
Я сжала колени и подняла одну руку. Пальцы дрожали и в груди разливался страх. Все вопросы, которые я готовила для встречи с Ангой, стерлись из головы и мысли лихорадочно закрутились вокруг одной темы.
Но я не собиралась обсуждать ее прилюдно, на глазах у всех!
— Лиса! — нетерпеливо позвал Бен и я услышала, как его одернул Паша.
— Где сейчас мой отец? — выпалила на одном дыхании и вытащила из стопки одну карту.
На меня смотрел Шут.
Человек в странном костюме стоял на обрыве с занесенной над пропастью ногой. На молодом лице выражение беспечности и отваги. У его ног лаял пес, но Шут — а именно это было написано на карте — игнорировал предупреждения, продолжая свой опасный путь.
Я положила карту на стол и посмотрела на Ангу. Гадалка сделала глоток — у нее там что, бурбон? — и со скучающим лицом показала мне три пальца.
Ок, я облизала губы и вытащила еще одну карту — Колесо Фортуны.
Анга перевела взгляд со второй карты на меня и обратно. Пальцы свободной руки забарабанили по столу.
— Лиса, ускоряйся, зрители теряют терпение! — прошептал Бен мне в ухо и я разозлилась. Выставила обе руки вперед и, глядя Анге прямо в глаза, потянула на себя сразу две карты. Перевернула и посмотрела.
“Смерть” и “Влюбленные” прочитала я и убрала руки со стола.
Анга отставила кружку в сторону и наклонилась вперед. Лунный камень качнулся, когда она, прищурившись, посмотрела на меня и открыла ящик стола.
Блеснул посеребренный край и другая колода заплясала в ее руках — странная и потрепанная, она не только выглядела, но и пахла по-другому — старой кожей и чернилами.
Закончив тасовать, Анга развернула передо мной огромный веер и кивнула:
— Тяни, только четыре. Быстро! — я, не задумываясь, вытащила еще четыре карты.
Дурак.
Колесо Фортуны.
Смерть.
Влюбленные.
Иллюстрации на этой колоде были очень странными. Я видела такой эффект на одной из открыток, что папа присылал маме из армии — под одним углом видно одну картинку, а под другим — другую.
— Это же стерео картинки! — выдохнул Паша, единственный любитель раритета в нашей команде. — Лиса, покажи поближе!
Я взяла карту с влюбленными в руку.
Обнаженная пара, мужчина и женщина, стояли, друг напротив друга. Позади них возвышалась гора и два дерева, кажется, яблоня и другое, мне не знакомое. Когда я чуть наклонила карту, влюбленные соединились в поцелуе, далеко не целомудренном надо сказать.
Я поигралась с ними немного и вернула на стол. Рука сама потянулась к карте со Смертью, но меня опередила Анга. Вытащив из-за пояса платья холщовый мешочек, она высыпала на ладонь пригоршню камней и, прошептав что-то, бросила на стол.
Зеленые, красные и мутно-белые камни упали на скатерть с тихим стуком и замерли полукругом. Анга обошла стол, встала у меня за спиной и наклонилась, так что ее волосы укрыли нас, словно саван.
— Э… что происходит? — спросила я, но Анга только истерично засмеялась и смела камни со стола.
В ход
