– Разве вы не видите? Вон там.
– Так ты думаешь, что мне удобнее подойти к нему, чем тебе?
– Вы человек более значительный.
– Да, это правда. Я капитан мушкетеров. Этот чин я получил так недавно, что постоянно забываю о нем.
– Смотрите, он глядит на вас… если я не ошибаюсь.
– Нет, нет, не ошибаешься, именно мне он оказывает эту честь.
– Так теперь самая подходящая минута.
– Ты думаешь?
– Пожалуйста, пойдите.
– Иду.
Де Гиш не спускал глаз с Рауля; тот сделал ему знак, что дело улажено.
Д’Артаньян направился прямо к группе, окружавшей герцога, и вежливо раскланялся с г-ном Фуке и остальными.
– Здравствуйте, господин д’Артаньян. Мы беседовали о Бель-Иле, – начал Фуке непринужденным тоном светского человека, которым многие не могут овладеть за всю жизнь.
– О Бель-Иле? Вот как! – удивился д’Артаньян. – Ведь он принадлежит вам, господин Фуке?
– Господин Фуке сейчас только сказал мне, что он подарил его королю, – заметил Бекингэм. – Очень рад вас видеть, господин д’Артаньян.
– А вы знаете Бель-Иль, шевалье? – спросил мушкетера Фуке.
– Я был там только раз, сударь, – любезно отвечал д’Артаньян.
– И долго там пробыли?
– Один день, монсеньор.
– Что же вы там видели?
– Все, что можно увидеть в течение одного дня.
– С вашими глазами, сударь, за день можно увидеть много.
В это время Рауль сделал знак Бекингэму.
– Господин суперинтендант, – сказал Бекингэм, – оставляю вам вместо себя капитана, который лучше меня разбирается в бастионах, эскарпах, контрэскарпах; меня зовет приятель.
И Бекингэм направился к Раулю, остановившись по дороге у стола, за которым играли принцесса, королева-мать, молодая королева и король.
– Смотри, Рауль, – подтолкнул друга де Гиш. – Вот он… поспеши.
Сказав комплимент принцессе, Бекингэм снова двинулся к Раулю. Рауль пошел к нему навстречу. Де Гиш остался на месте и внимательно наблюдал.
В тот момент, когда они должны были встретиться, к герцогу Бекингэму подошел принц.
На его накрашенных губах играла очаровательная улыбка.
– Боже мой! – произнес он с дружеской любезностью. – Что я слышал, милый герцог?
Бекингэм оглянулся; он не заметил, как подошел принц.
Герцог невольно вздрогнул. Легкая бледность покрыла его щеки.
– Что же вы услышали, ваше высочество? – спросил он. – Что так поразило вас?
– Даже привело в отчаяние, сударь! – отвечал принц. – Это известие огорчит весь двор.
– Ваше высочество очень благосклонны ко мне, – поклонился Бекингэм. – Я догадываюсь, что речь идет о моем отъезде.
– Именно.
– Увы, ваше высочество, я в Париже всего пять-шесть дней, и мой отъезд может огорчить только меня.
Де Гиш услышал эту фразу и, в свою очередь, вздрогнул.
– Его отъезд! – пробормотал он. – Что он говорит?
Филипп продолжал прежним любезным тоном:
– Я вполне понимаю, что король Великобритании призывает вас, сударь; всем известно, что его величество Карл Второй не может обойтись без вас. Но и мы не можем так легко расстаться с вами. Примите же выражение моего искреннего сожаления.
– Ваше высочество, – сказал герцог, – поверьте мне, я покидаю французский двор…
– Потому, что такова воля короля, я понимаю. Но если вы думаете, что мое желание имеет какой-нибудь вес у короля, то я берусь упросить его величество Карла Второго оставить вас во Франции еще на некоторое время.
– Я крайне польщен, ваше высочество, – отвечал Бекингэм. – Но я получил категорический приказ. Я не могу дольше оставаться во Франции, я и так уже просрочил время и рискую вызвать неудовольствие моего государя. Только сегодня я вспомнил, что должен был уехать уже четыре дня назад.
– Вот как! – воскликнул принц.
– Да, – прибавил Бекингэм, возвышая голос настолько, чтобы его могли услышать принцесса и королевы. – Но я похож на того восточного человека, который увидел чудесный сон и на несколько дней потерял рассудок. А в одно прекрасное утро проснулся здоровым, то есть в здравом рассудке. Французский двор опьяняет, как этот сон, ваше высочество, но в конце концов нужно проснуться и уехать. Я не могу долее оставаться здесь, как вы любезно предлагаете мне, ваше высочество.
– Когда же вы едете? – заботливо спросил Филипп.
– Завтра, ваше высочество… Уже три дня мои экипажи готовы.
Принц склонил голову, точно желая сказать: «Что ж, если это дело решенное, герцог, говорить больше не о чем».
Бекингэм посмотрел на королев; Анна Австрийская взглядом одобрила его.
Бекингэм улыбнулся в ответ, скрывая улыбкой сердечное волнение.
Принц удалился.
Но в эту минуту с другой стороны залы к герцогу направился де Гиш.
Рауль испугался, что нетерпеливый юноша может сам сделать вызов, и бросился к нему навстречу.
– Нет, нет, Рауль, теперь тебе нечего беспокоиться, – сказал де Гиш, протягивая герцогу обе руки и увлекая его за колонну.
– О герцог, герцог! – воскликнул он. – Простите меня за мое письмо: я был сумасшедший. Отдайте мне его.
– Это правда, – отвечал молодой герцог с грустной улыбкой. – Вам не за что сердиться на меня. Ведь я покидаю ее и больше не увижу никогда.
Услышав эти по-дружески звучащие слова, Рауль понял, что его присутствие излишне, и отошел в сторону.
Он столкнулся с де Вардом, который говорил с шевалье де Лорреном об отъезде Бекингэма.
– Весьма своевременный отъезд, – заметил де Вард.
– Почему?
– Потому, что он предохраняет милого герцога от удара шпаги.
И они расхохотались.
Рауль с негодованием отвернулся, нахмурив брови и вспыхнув до корней волос.
Шевалье де Лоррен куда-то ушел, де Вард спокойно ждал.
– Милостивый государь, – обратился Рауль к де Варду, – вы всё не можете отучиться от привычки оскорблять отсутствующих. Вчера вы задели господина д’Артаньяна, сегодня нападаете на герцога Бекингэма.
– Милостивый государь, – отвечал де Вард, – вы отлично знаете, что иногда я оскорбляю и присутствующих.
Де Вард почти касался плечом Рауля. Они обменивались ненавидящими взглядами.
Вдруг около них раздался изысканно вежливый голос:
– Мне послышалось, будто здесь назвали мое имя?
