собственно, сюда попала? Мне это не сниться? Я ущипнула себя за руку — стало больно — тест на реальность происходящего был пройден. Я начала вспоминать, какими обычно способами попадали в другие миры. Кто-то тоже просто просыпался в нём, как я. Одни девушки проваливались в порталы, других затягивало в книги, кого-то похищали. Был ещё один неприятный способ, когда героиня умирала, и её душа магическим образом переносилась в тело находящейся при смерти девицы из другого мира. При этой мысли я вздрогнула и посмотрела на своё тело. Лица я видеть не могла, зеркала под рукой не оказалось, но всё остальное вроде бы осталось тем же самым, моим собственным. Даже надеты были мои домашние штаны и толстовка, в которых я уснула за просмотром сериала. А ещё обнаружилось, что я без обуви, только в толстых вязаных носочках, которые мне подарили на Новый год. Дома у нас отключили отопление в связи с весенним потеплением, и я жутко мерзла. То есть я попала сюда в чём была.
Время шло, ничего не происходило, и я решила, что дальше оставаться на полянке бессмысленно, надо искать выход из леса к цивилизации, чтобы её потом с блеском покорить. Пришлось так и идти в носках, хорошо, что они были очень плотными, а трава вроде бы сухой.
По дороге я думала о том, что пора уже кому-нибудь бросится мне на помощь. Какому-нибудь властному пластилину. Можно местному лорду или магу-отшельнику. Хотя, я не гордая, согласна на то, чтобы меня встретил не лорд лично, а его слуги. Они отведут меня в мрачный замок, которому так не хватает уюта и женской руки.
И вообще, где мой фамильяр? У всех приличных героинь, стоило им только перешагнуть порог магического мира, сразу же появлялся чудесный магический помощник: говорящий кот, стеклянный дракон или призрак в зеркале. Я тут уже, наверное, третий час хожу, даже проголодаться успела, а всё никаких драконов. Что это за мир-то такой?
Размышляя обо всём этом, я шла вперёд. Лес становился всё гуще, темнее и непроходимей. Наверное, я изначально выбрала неверное направление: идти становилось всё сложнее, иногда приходилось продираться сквозь кустарники, перелезать через упавшие бревна. Я надеялась, что в этом мире нет энцефалитных клещей. Когда услышала звериный вой, поняла, что лучше надеяться, чтобы волки, обитающие здесь, оказались травоядными.
Я резко повернула в противоположную от воя сторону и прибавила шагу. Какое-то время спустя, впереди стали слышаться непонятные размеренные стуки. Я остановилась, прислушиваясь, становилось страшно. Там что-то определённо происходило, но я никак не могла понять, что именно. Решила всё равно идти туда, вдруг там люди. Стук становился громче, кажется, даже раздавались человеческие голоса. Впереди показался просвет между деревьями, и я в нетерпении побежала вперёд, выскочила на поляну, услышала треск, скрип, крики, и на меня упало дерево. Вернее, тяжелый ствол буквально завис в воздухе в метре надо мной. Я завизжала. Ствол отлетел в сторону и упал в паре шагов от меня, накрыв листвой.
Тут ко мне подбежали мужчины, все здоровые, высокие, что называется, косая сажень в плечах, с ярко-синими и зелёными волосами. Ещё у некоторых из них были бороды в цвет волосам.
Эти цветные волосы меня и добили, я остолбенела и потеряла дар речи. Мужчины принялись вытаскивать меня из листвы, что-то кричали, спрашивали, дергали за руки и ноги, видимо, проверяя, цела ли я. Я в ответ могла только стоять, уставившись на них, и мычать. Они озадаченно посмотрели на меня.
— Ку мазо лавака? Но гиторо но липаго? Като порэ медока? — спросил один. Я вытаращила на него глаза. Он продолжил, но уже ласковее: — Ту бадиро? Ку то тавако?
— Бажина! Тало та дорико, му ни чава? — воскликнул другой, и они переглянулись. А я застонала от огорчения. Похоже, при переходе в этот магический мир мне не достался скил понимания местной речи.
Услышав мой стон, мужчина подошёл ко мне и подхватил на руки словно пушинку. Здорово, значит врут весы, диета мне пока не нужна.
— Шакоре. Ду по идона.
Он усадил меня на край повозки, наполовину груженной поленьями, что стояла неподалёку. Похоже, мужики были дровосеками. Я молча сидела и смотрела на них, они на меня. Их было пятеро, лет тридцати-сорока на вид, только один гораздо моложе остальных, лет двадцати. Трое с изумрудно-зелеными волосами и бородами, а двое с кобальтово-синими. Я на их фоне со своими темно-русыми выглядела, скажем честно, невзрачно, хотя была девушкой довольно-таки симпатичной.
— Га дарикона? — спросили меня. Я пожала плечами. Мужчина вздохнул. Тут в животе у меня заурчало, я смущенно прикрыла его руками.
— Го рудука, па тукчи моле, — один из мужчин отошёл и быстро вернулся с холщовым мешочком и флягой, расстелил на повозке рядом со мной полотенце и выложил на него бледно-зелёную булку, что-то похожее на сыр, только нежно-сиреневый, протянул мне флягу. В ней оказалась густая розовая жидкость, похожая на кисель. Свежим хлебом пахло так аппетитно, что я не выдержала, рискнула попробовать. Сыр действительно был сыром, мужчина нарезал его здоровенным ножом на ломтики. Я с аппетитом ела, а они разглядывали на меня, особенно внимательно смотрели на мои ноги в носках, и переговаривались. Потом один из них посмотрел на небо:
— Гота дира.
Они вздохнули. Потом один хлопнул себя по лбу.
— Стёфа тужи радо могле.
— Ба! Стёфа, Стёфа! — подхватили остальные.
И самому молодому сказали, показывая куда-то в сторону леса.
— Ку тирока. Тан мазове галдорин бока Стёфа.
Тот кивнул. Мужики отошли от меня на другой край поляны, принялись рубить другое дерево, нервно на меня оборачивались. Видать, боялись, что я снова брошусь под падающее дерево. Молодой парень остался рядом и с интересом разглядывал мои штаны. Когда всё я доела, взял меня за локоть и помог слезть.
— Томик, — сказал он, указывая на себя. Это его так зовут, понятно.
— Мария, — ответила, указывая пальцем на себя.
Он удивился и крикнул мужикам:
— Та но дорико, та Мария!
— Ба! Маришка! — они помахали ей. — Мазове бокан Стёфа эт ду домега, гота дира!
Томик потащил меня за локоть в сторону леса, пришлось идти за ним, а что мне оставалось делать?
Шли с полчаса, я
