Да, это было бы здорово, подумала она, но потом с болью вспомнила, что с утра не писала ничего в свой блог. На сегодня было назначено важное голосование в сенате о социальном обеспечении. А у нее за весь день даже не нашлось времени посмотреть новости Си-эн-эн или Google, чтобы узнать итог.
В кабинете Терри горел свет. Она рухнула в кресло перед его столом и сдулась, как проколотая игрушка для бассейна.
Не отводя взгляда от монитора и не переставая печатать, Терри сказал:
– Попробую угадать. У тебя был замечательный, результативный рабочий день. Не так ли?
Свое преуспевающее пиар-агентство «Коммуникативные стратегии Таккера» Терри Таккер построил на гипотезе, что лица с сомнительными моральными качествами готовы как следует тряхнуть мошной, чтобы выглядеть хоть немного приличней. Терри соглашался работать с кем угодно – с поставщиками норкового меха, с отравителями окружающей среды, с ловцами дельфинов, с развратными политиканами, с изготовителями безалкогольных напитков, способствующих ожирению, с отдельными представителями преступного мира, с махинаторами из пенсионных фондов. Терри приобрел квалификацию под началом у легендарного Ника Нейлора в упраздненном ныне Институте табака.[3]Касс работала в фирме уже восемь лет. Терри регулярно ее повышал, поднимал ей оклад, сделал ее партнершей. При этом ни разу не пытался с ней заигрывать – относился словно к младшей сестренке или племяннице.
– О, господи. Где только ты выискиваешь таких клиентов? В аду у Данте?
Он продолжал печатать.
– Что?
– Он, как бы сказать… Даже среди героев «Подлинных голливудских историй» на канале «Е!» попадаются более симпатичные персонажи.
Пальцы Терри беспрерывно бегали по клавишам. Он сказал:
– Этот «военный преступник», как ты его называешь, – клиент «Коммуникативных стратегий Таккера». Когда-нибудь, если та бредятина, какую нам вдалбливали в воскресной школе, окажется правдой, он будет отвечать перед высшим судом. Более высоким даже, чем суд высоконравственной двадцатидевятилетней дамочки из пиар-агентства. А до тех пор мы как разработчики коммуникативных стратегий должны…
– Конечно-конечно. Мне просто… хочется, чтобы по крайней мере изредка попадался клиент, который не был бы… не знаю…
– Подонком?
– Ну… в общем, да.
Терри перестал печатать, откинулся на спинку кожаного кресла, помассировал переносицу большим и указательным пальцами и задумчиво вздохнул. Не театральный вздох, но почти.
– Знаешь, над чем я прямо сейчас работаю? Над чем я работал, когда ты пришла экзистенциально разгрузиться?
– Видимо, собирал средства для детей, больных диабетом. «Про боно».[4]Угадала?
– Выражение «про боно», юная леди, ты в этом кабинете не услышишь. Разве только кто-нибудь выскажется об ирландской рок-звезде.[5]Нет, я пишу тезисы для нашего бразильского клиента.
– Который хочет переселить индейское племя, чтобы освободить место для золотых приисков?
– Именно. Тебе известно, что в тысяча девятьсот тринадцатом году люди из этого племени – не могу выговорить название – убили двоих мормонских миссионеров?
– В этом случае они, разумеется, заслужили все, что с ними произойдет.
Терри нахмурился, глядя на экран.
– Тут, конечно, нужно еще потрудиться. Сгустить краски. Скажем, они, к примеру, скормили их пираньям. Хочешь, пойдем глотнем чего-нибудь? Когда я клевещу на туземное население, у меня всегда горло пересыхает.
Обычно Касс нравилось посидеть с Терри в кафе, послушать его военные байки про то, как он защищал с Ником Нейлором табачную промышленность.
– Сегодня не могу. Надо домой – блоггингом позаниматься.
– Домой – блоггингом позаниматься… – Терри покачал головой. – Я предлагаю мартини и поучительную беседу. Но если ты предпочитаешь домой и блоггингом… – Он посмотрел на Касс с выражением доброго дядюшки. – Извини, что спрашиваю, но жизнь у тебя есть какая-нибудь?
– То, что я делаю, – важно.
– Я не говорю, что не важно.
Он напечатал несколько символов. На экране появилась главная страница блога:
Каждому
Американцу –
Социальную
Справедливость.
Абсолютное
Нет –
Долговой
Разнузданности
Администрации.
– Сколько часов тебе понадобилось, чтобы изобрести этот акроним? – спросил Терри.
– Знаю, тяжеловато получилось.
– Она богиня, что ли, была?
– Дочь троянского царя. Предупреждала, что греки захватят город. Но троянцы ее не слушали.
– И чем все кончилось?
– Да брось ты, неужели не знаешь?
– Нет, просвети меня.
– Троя пала. Это было вчера в новостях. Кассандру обесчестили. Это сделал «малый Аякс».
– И потому другого Аякса назвали «большим»? За то, что он не бесчестил женщин?
– Не знаю. Агамемнон – слыхал про такого? – увез ее в Грецию и сделал наложницей. Их обоих потом убила его жена Клитемнестра. В отместку за то, что он принес в жертву их дочь Ифигению.
– Греющая душу история. Теперь понятно, почему у греков такой унылый вид.
– Кассандра метафорически означает – предсказательница беды. Я тоже ее предсказываю. В свободное от работы время. Когда не приучаю к СМИ наших чудесных клиентов.
– Это не мое дело, конечно, но…
– Когда ты произносишь эти слова, я знаю, что предстоит пятиминутная лекция.
– Послушай меня. Ваше поколение – вы не способны слушать. Все оттого, что выросли с айподами в ушах. Я хотел тебе сказать: дитя мое, ведь ты привлекательна – очень привлекательна. Ты должна встречаться с людьми, должна… ну…
– Трахаться? Спасибо. Очень ценный совет.
– Ты выглядишь такой, не знаю, угнетенной, что ли. Вкалываешь без отдыха – вот, например, я выписал тебе премию за японских китобоев, отличная работа, продажа китового мяса в Токио выросла на шесть процентов, а ты после этого идешь домой и всю ночь занимаешься блоггингом с людьми, похожими на Унабомбера.[6]Здорового в этом ничего нет.
