Алекс забрал меня из аэропорта. Красивый и немного странный. Слегка напряженный и какой-то дерганый. Я спросила “Что это с тобой?”, а он ответил “Где?”.
Залезаю в кипяток и откидываюсь на спинку ванной, скрываясь в пене по самый подбородок.
Если я не утоплюсь, это уже будет достижение.
В баре он сказал, что я должна попробовать местный «Гиннес». Он на этом настаивал, а я… была такая счастливая…
Из аэропорта мы отправились в Сити. Забросили чемодан в мою гостиницу, а потом смотрели город. И это был самый лучший день в моей жизни за последний год. Последний год я готовилась к поступлению в колледж, так что мне было не до чего.
Мы были только вдвоем, и делали кошмарно банальные вещи, которые мне так хотелось попробовать. Ели уличную еду, поднялись на Эмпайер стейт билдинг, посмотрели достопримечательности, отмеченные галочками в его личном рейтинге и разговаривали, разговаривали, разговаривали.
Когда я с ним, всегда смеюсь, будто становлюсь живой. Он тоже смеется моим шуткам. Мои шутки почти никого не веселят.
У нас запланирована экскурсия на сегодняшний день в музей Естественной истории.
Я не смогу… лучше умереть.
Мое сердце подпрыгивает к горлу, когда через распахнутую дверь ванной слышу настойчивый стук в дверь.
Затаившись, кусаю свой кулак.
— Открывай, Зануда, — велит громкий голос Алекса Немцева. — Я знаю, что ты там. Ты очень громко думаешь.
Глава 2Пробкой выпрыгнув из ванной, хватаю полотенце и прижимаю к груди.
По коже стекает вода, превращая мурашки в озноб, но наполняющая каждую клетку паника сильнее.
Зачем он пришёл?! Мы могли бы сделать вид, будто ничего не было. Да, точно. Именно это я и сделаю!
Выйдя из ванной на носочках, держусь подальше от двери и кричу, кривясь от того, как идиотски это звучит:
— Я… кажется заболела! Лучше держись подальше!
Я чувствую его даже на расстоянии в два метра, поэтому отхожу от двери еще на полшага.
— Твой язык вчера был у меня во рту, так что будем болеть вместе.
Возмущенно вскрикиваю.
Мы целовались?
— Кхм, да. И не один раз, — летит мне из-за двери.
Я что, спросила вслух?!
Понятное дело мы целовались! А я ни черта не помню! Ничего! Такое возможно? Я сотнями ночей представляла, как он меня целует, а теперь ничего не помню?!
— И мы… — пытаюсь выдавить из себя этот ужасный вопрос, но от стыда просто сгораю. — У нас было… ну… что-нибудь?
— Я не буду обсуждать это, стоя в коридоре, полном китайцев.
Его голос звучит напряженно, несмотря на насмешку.
Мне страшно впустить его сюда, но ещё хуже, если он уйдёт и оставит меня наедине с праздничным городом и самой собой. В неведении и догадках относительно того, что заставило его завалиться спать без трусов, а меня в одних трусах!
В панике думаю о том, что хочу, чтобы все было, как раньше. Хочу, чтобы мы были друзьями и чтобы он был рядом, как раньше.
— Сейчас! — выкрикиваю, направляясь к своему чемодану.
Быстро надеваю трусы, футболку и джинсы, а потом пальцами расчесываю спутанные волосы.
Я уже два года как рассталась со своим натуральным цветом. Я рыжая, но не настолько рыжая, как моя старшая сестра. В отличии от нее, я хотя бы могу позволить себе поэкспериментировать, поэтому сейчас я шатенка. Блондинкой я тоже была, но это совсем не мое. А в этом цвете мне максимально комфортно.
Замерев у двери, не решаюсь повернуть ручку. Медлю, думая о том, что ему скажу.
— Я тебя слышу. Открывай.
Вдохнув поглубже, проворачиваю замок и приоткрываю дверь.
Широкие плечи загородили собой весь дверной проем.
Подняв глаза, встречаю сощуренный взгляд напротив. Его зеленые глаза впиваются в мое лицо, заставляя замереть в ступоре, а потом соскальзывают вниз, ощупывая мое тело. Медленно и вдумчиво они рассматривают прилипшую к моей мокрой груди ткань футболки!
Смотрю вниз и вижу затвердевшие соски.
Твою мать!
Быстро закрываю локтями грудь.
Его кадык дергается, потому что сглатываем мы одновременно.
В волосах Алекса безумный бардак, который также безумно ему идет, как и легкая щетина на точеном подбородке. Вместо пальто на нем вязаный свитер, джинсы и куртка, а на ногах не до конца зашнурованные ботинки, будто он выскочил из дома, одеваясь на ходу.
— Ты что-то рано проснулся… — начинаю громко нести все, что приходит в голову. — Экскурсия у нас в четыре. Я тут немного занята…
Развернувшись, отступаю в комнату.
Все что угодно, лишь бы не смотреть в его сощуренные глаза.
— Сбавь обороты, Эйнштейн, — заходит следом, прикрывая за собой дверь. — У меня тоже голова болит, — кладет руки в карманы джинсов и останавливается посреди моего номера, неторопливо осматриваясь.
Он был здесь вчера. Лежал на моей кровати и маялся дурью, пока я принимала душ и переодевалась после десятичасового перелёта. Подарил мне микроскопическую электрическую елку на батарейках. Это копия странной дизайнерской елки, которую в этом году предьявил американский Белый дом. Слава Богу, в этом году все достаточно консервативное, а не какое-нибудь черно-красное. Сейчас она стоит на прикроватной тумбочке, мигая, как ненормальная, будто выкурила косяк. Кровать идеально заправлена, потому что сегодня я на ней так и не поспала!
Отскочив к окну, обнимаю себя руками, с преувеличенным интересом глядя в потолок.
— Я что-то устала… — вру, взмахнув рукой. — Что-то уже не хочу на экскурсию…
— Болеешь значит? — спрашивает насмешливо, покачиваясь на пятках.
— Голова раскалывается, может у меня температура? — говорю доверительно.
Алекс шагает вперед, а я пячусь назад, пока мои бедра не упираются в подоконник. Смотрю на него, в панике расширив глаза.
Упершись рукой в подоконник, Немцев склоняется надо мной и, обняв горячей ладонью лицо, прижимается своими горячими губами к моему лбу...
Мои глаза закрываются. Вдыхаю запах его туалетной воды, будто дурман...
— Ты что делаешь? — шепчу, стараясь удержаться на ватных ногах.
— Измеряю твою температуру, — щекочет губами мой лоб. — У тебя она в норме. В чем дело, Адель?
— Давай все забудем! — выпаливаю, снова отскакивая от него в сторону.
Елка сменила режим и мигает еще быстрее. Примерно на тот, в котором стучит мое взволнованное сердце!
