мелкими глотками вина и смотрела "Щелкунчика". Не "Иронию" же в такой обстановке пересматривать. Без десяти двенадцать я выключила телевизор, распахнула окно, села в круг свечей и зажгла их одну за другой, двенадцать штук. Открыла шампанское и налила в черный кубок, оставшийся от какого-то Хеловина. Он был большой, в него вместилось бы полторы чашки чая. Ой и нашампанюсь я сегодня.
За временем я не следила справедливо полагая, что крики и звуки фейерверков с улицы точно укажут, когда — пора. Налив в бокал шампанское я улыбалась и смотрела на звезды и пущенные торопыгами огнями.
"Десять!" — взревели несколько глоток во дворе. "Девять! Восемь! Семь!" — к ним присоединились другие. "Шесть! Пять! Четыре!" я отсалютовала бокалом звездному небу и вместе с толпой на улице проговорила: "Три! Два!"… Небо расчертила яркая вспышка. А вот это уже не фейерверк, это настоящий метеорит! Вместе со всеми я произнесла "Один!"
"А-а-а!" — закричали во дворе. "А-а-а-и-и-и-и!" — вторила им я, потому что свечи подпрыгнули и закружились вокруг хороводом, подушка куда-то пропала, комната утонула во тьме, и я с бокалом в руке оказалась сидящей на каменном полу внутри самого настоящего бреда.
Нет, это не может быть правдой. Я лихорадочно искала рациональное объяснение происходящему и не находила. Я потеряла сознание, и меня зачем-то притащили на съемки фентезийного фильма? Я сплю, и мне снится такая чепуха? У меня предсмертные галлюцинации?
В круглом зале на стенах из неровного камня чадили факелы. Их дым поднимался куда-то вверх и пропадал во тьме. Интересно, как они здесь проветривают? Ой, о чем я думаю.
А подумать было над чем. Я сидела в кругу свечей, только больших и черных, и сам круг был больше. Вместе со мной в этом кругу на Т-образной перекладине висел избитый и измученный человек. Его обнаженный торс был в синяках и кровоподтеках, седеющие волосы спутаны и давно не мыты. Он кривил в улыбке разбитые губы и смотрел на меня, сверкая взглядом из-под рассеченной брови. Второй глаз заплыл.
— Демон! Вам удалось вызвать демона! Поздравляю, мэтр Мессат. Теперь посмотрим, что сделает этот демон с нашим подопытным.
Странно, их язык напоминал английский, но лишь отдаленно, тем не менее, я все понимала.
Говорил один из мужчин в черной тунике, перехваченной поясом, и черных штанах, заправленных в сапоги. Второй такой же стоял подальше и молчал. Рядом с ними суетился, потирая руки, человечек в черном балахоне. Он с интересом рассматривал меня, и на его лице разочарование сменялось любопытством.
— Кажется… кажется, это не демон-убийца, нет, определенно. Полагаю, это суккуб.
Какой я тебе суккуб? Я оглядела себя. Платье было на месте. В свете факелов оно казалось почти черным, только на складках красиво играли багровые всполохи. Я аж залюбовалась, пока меня не оторвал второй мужчина:
— Мне казалось, суккубы не наворачивают на себя столько тряпок. По крайней мере, на картинках эти дамы нарисованы… кхем… несколько иначе.
— Может быть, она разденется, прежде чем приступить к трапезе?
Эта идея мне совсем не понравилась, но глупо возмущаться и спорить с незнакомыми личностями в незнакомой обстановке.
— Я счел бы ее императрицей демонов, но на голове у императрицы должен быть Венец Зла, — задумчиво проговорил один из мужчин.
— Если у Ее Величества Магрет есть фрейлины, почему бы королеве демонов не завести приближенных?
— К нам пришла демоница-фрейлина? О, вероятно.
Пожалуй, эта роль мне подходит. Я поднялась на ноги, развернула плечи, гордо задрала подбородок и обвела мужчин надменным взором, но ничего не сказав, повернулась к связанному. Узник следил за мной с кривой ухмылкой, но я заметила, как его взгляд замирает на бокале, а один раз обреченный быстро облизал губы. Подчинившись порыву милосердия я поднесла бокал к его губам и помогла выпить шампанское до дна. За спиной снова заговорили:
— Чем она его поит?
— Кровью, а может, ядом. Кто их, демонов, знает.
При первых глотках у мужчины загорелся взгляд. Странно, неужели легкий напиток мог так подействовать на взрослого мужчину? Стоило мне отступить с опустевшим бокалом, как глаза пленника потемнели… нет, почернели! В вместо радужки заклубилась дымка, вокруг тела засверкали всполохи. Я быстро отошла в сторону, подальше, и прижалась спиной к каменной стене. Со стороны мужчин в черном послышались панические возгласы:
— Она вышла за круг!
— Боги всемогущие, чем она его напоила! Вином?
— Братья, быстро за дверь! Запрем и запечатаем, пока сила не схлынет!
Один из "черных" успел выскочить, но второго настиг сноп огня, и тот осыпался на пол серым пеплом, лишь ремень остался лежать в пыли. Мэтр в балахоне захрипел, схватился за горло и упал навзничь.
Подобрав юбку, я рванула к противоположной стене за спиной освободившегося от веревок мага. Тот разворачивался ко мне, и хищное выражение лица с совершенно темными, даже без белков глазами, не сулило ничего хорошего. Сноп пламени сорвался с его руки и опалил стену по сторонам, не задев меня ни единой искрой. Я даже испугаться не успела. Мужчина нахмурился и выпустил еще одну струю с тем же эффектом. На его злом лице промелькнуло удивление, и он двинулся ко мне с явным намерением прикончить меня вручную.
Когда его руки легли на мою шею, я не стала хватать его за запястья, как показывают в мрачных детективах. Когда-то подруги увлекли меня на модные в те годы курсы самообороны. Лихорадочно припоминая, чему нас учили, я схватила правой рукой за кисть правой же руки мужчины и резко потянула внутрь, а левой засветила ему в лицо, стараясь не то ударить, не то оттолкнуть — как получится. Отступив на полшага, мужчина тряхнул головой. Долго не раздумывая, я задрала юбку и ударила его пяткой по весьма болезненному месту, по очень и очень болезненному месту. Взвыв, мужчина согнулся, а я отбежала к другой стене и принялась озираться в надежде понять, что делать дальше.
Меж тем мой противник разогнулся, потряс головой снова и обернулся в поисках жертвы. Но его глаза приняли нормальные цвета — и белок, и серая радужка были на месте.
— Демонов мне семихвостых в задницу. Чем вы меня напоили?
— Ш… шампанским, — пролепетала я сообразив, что убивать меня больше не будут, по крайней мере, пока. Ёлки-моталки, я понимаю этот язык, но могу ли я на нем говорить?
— Что такое это ваше шампанское? Какое-то демонское зелье?
— Игристое вино, — о, а эта фраза сложилась без проблем. Похоже, у них тут нет Шампани, или там еще не успели изобрести известный напиток.
— Игристое… никогда не слышал. Кого
