однажды мать, утешая дочь, не рассказала ей о своём отце. Тогда девчушка и узнала, что картинки, рождающиеся в её голове, – это дар предвидения, доставшийся ей в наследство от деда – Мишеля Нострадамуса.
В семнадцать лет девушка решилась покинуть семью, дабы избавить её от косых взглядов соседей. Мадлен перебралась в деревушку по соседству, прожила в ней несколько месяцев, но и здесь её настигли слухи о ведьмовстве. Бросив новый дом, мадемуазель Бланкар вновь пустилась в путь. Она переезжала с места на место, но людская молва не стоит на месте, поэтому нигде толком девушка задержаться не могла. Мадлен сменила ещё пару поселений, прежде чем судьба занесла её в Жарден Флюрьи.
Сегодняшний день, как и многие другие, Мадлен провела на лоне природы. Блуждая с плетёной корзинкой по узким нелюдимым тропам, девушка выискивала целебные травы, которым позже было суждено попасть в мази, микстуры и настойки. Она прыгала по стволам упавших деревьев, собирала осоку, слушала, как поют птицы в этой части леса, и погружалась в свои мысли. В деревню Мадлен вернулась на закате, поймав на себе несколько недовольных взглядов.
В небольшом старом доме пахло мятой и полынью. Под потолком висели пучки всевозможных трав, перевязанные тонкими лентами. На широком деревянном столе ютились ступки и склянки с цветными жидкостями. Но главной своей ценностью мадемуазель Бланкар считала скромную полочку, забитую пергаментами и книгами. Девушка с детства была обучена грамоте и с особым удовольствием тянулась к науке. Но Мадлен, как и любой другой женщине, двери в университеты были закрыты, а потому девушка искала способы самостоятельно добывать необходимые знания. Мадлен с упоением читала трактаты по анатомии и хирургии, любила естественную историю и астрономию, а также не избегала книг о мистике и алхимии.
Закончив перебирать принесённые из леса травы, девушка поправила выбившуюся из причёски прядь тёмных волос и зажгла свечу. Устроившись у окна, она принялась за чтение. Погрузившись в подробное описание человеческих органов, Мадлен не заметила, как, зевнув, начала засыпать. Из полусна девушку вывел громкий хлопок. Вскочив на ноги, Мадлен испуганно бросилась проверять засов. Неужели забыла запереть дверь? Но засов оказался на месте. Что же это было? За окном мелькнул тёмный силуэт, и по стене, в пламени одинокой свечи, пробежала тень. На миг девушке показалось, что на неё надвигается высокий человек в шляпе и с клювом вместо лица. Мадлен сделала шаг назад, прижавшись спиной к двери. «Тень, просто неясная причудливая тень…» – успокаивала она себя. Резкий порыв ветра влетел в приоткрытое окно, задув единственную свечу. В доме стало темно, и вновь раздался громкий хлопок. Чуть не подпрыгнув на месте от неожиданности, девушка наконец поняла: «Это всего лишь сквозняк. Ветер швыряет оконные ставни. А я уж надумала себе всякого». Стоя у двери, Мадлен услышала тихие шаги снаружи. Спустя несколько мгновений кто-то робко постучал. Привыкшая к ночным вторжениям, девушка открыла дверь. На пороге стояла взрослая, неестественно сгорбленная женщина с заплаканным лицом, облачённая в простое чёрное платье. Мадлен мельком взглянула на гостью и узнала в ней мадам Лоран, жившую на другом конце деревни.
Несколько дней назад Жарден Флюрьи всколыхнула жуткая весть – в полях за деревней крестьяне обнаружили тело юной Виолетты, дочери мадам Лоран. Убитую девушку похоронили быстро, чтобы не тревожить местных жителей этим страшным происшествием. Тем не менее по деревне поползли слухи о кончине Виолетты. Находились те, кто обвинял во всём банды разбойников, засевших на лесных дорогах. Но чаще всего шептались о таинственном душегубе, явившемся на землю из самого ада. По словам заезжих торговцев, его жертвами стали уже несколько молодых девушек в разных концах Франции.
Мадам Лоран, узнав о гибели дочери, долго не могла прийти в себя. За несколько дней она резко постарела, осунулась, а кто-то утверждал, что и вовсе лишилась рассудка. Сейчас на Мадлен смотрели потухшие глаза несчастной матери, потерявшей единственного ребенка. С трудом разомкнув сухие губы, женщина тихо прошептала:
– Помоги…
Не в силах отказать, Мадлен отошла в сторону, пропуская женщину внутрь дома. Остановившись на пороге, мадам Лоран обвела взглядом скромное жилище мадемуазель Бланкар и вновь обернулась на девушку.
– Все говорят, что ты ведьма. Господь, быть может, покарает меня за эту просьбу, но я уже наказана судьбой, и меня ничего не страшит.
Мадлен, в очередной раз услышав, как её назвали ведьмой, обречённо вздохнула.
– Я не имею отношения к магии и колдовству, мадам Лоран. Вас ввели в заблуждение местные сплетни. Но если я могу чем-то вам помочь…
– Можешь!
Женщина, резко шагнув вперед, схватила Мадлен за руку. Девушка вздрогнула, не ожидая от несчастной такой прыти. Глаза мадам Лоран изменились, расширились, залившись нездоровым безумным блеском.
– Тот, кто посягнул на жизнь моей Виолетты, убил не просто её тело, он украл её душу! Теперь моя дочь не найдёт покоя и будет вечно блуждать во тьме. Я боюсь, боюсь…
– Чего вы боитесь?
– Что моя Виолетта обернётся злым духом, упырём… и станет блуждать по земле, пожирая невинные души.
Мадлен попыталась успокоить несчастную мать, заверяя, что все рассказы о мертвецах, встающих из могил, не более чем сказки. Но та словно не слышала её и продолжала шептать:
– Она не станет лежать в земле. Я видела, видела, как дрогнули её веки, когда закрывалась крышка гроба. Я привязала к её руке колокольчик, чтобы она дала мне знак. Но он пока молчит. Почему он молчит?!
Женщина сильнее впилась пальцами в запястье Мадлен, оставляя на нежной коже заметные следы.
– Умоляю, успокой её душу, даруй ей покой! Ты же можешь?
Мадлен, уже пожалевшая о том, что впустила женщину в дом, пыталась вырвать руку из крепкой хватки мадам Лоран.
– Мне очень жаль, но я всего лишь травница, знающая, как избавить человека от хвори. Мне неизвестны способы общения с мёртвыми.
Мадам, завыв, упала на колени перед Мадлен. Её руки вцепились в подол девичьего платья.
– Прошу-у-у! Умоля-я-яю!
Не в силах более быть свидетельницей страданий обезумевшей от потери ребёнка женщины, Мадлен выкрикнула:
– Хорошо! Хорошо! Я слышала, что дым белого шалфея изгоняет любую нечистую силу. Я возьму пучок травы и окурю могилу Виолетты.
– Это поможет?!
– Не знаю, но я обещаю сделать это. Как только встанет солнце, я навещу погост.
– Нет! Будет уже поздно! Прошу, сделай это немедленно.
– Но сейчас ночь.
– Да, время, когда нечистый терзает душу моей Виолетты. Прошу тебя, прошу-у-у.
Мадлен на секунду прикрыла глаза, отругав себя за безотказность, а после кивнула головой.
– Хорошо, только поднимитесь. Я прямо сейчас схожу
