ваша задача — не допустить этого».
Я перевернул лист, но на обратной стороне — ничего.
Так что лекцию по истории не писал никто, все зубрили. Игра, конечно же, вылетела у меня из головы. На перемене мы ждали Лютого и обсуждали, кто что знает, как собирается сдавать.
Я шпорами пользоваться не умел, потому надеялся, в голове хоть что-то отложилось, но большинство подготовилось основательно. Одни написали основные термины прямо на руках и спрятали под длинными рукавами. У других в арсенале были крошечные шпоры, укрытые в самых неожиданных местах: специально пришитом кармане юбки, в футляре для очков или в колпачке от авторучки. Некоторые оптимисты надеялись воспользоваться телефоном.
Сильнее всех тряслась Корнеева — маленькая, с писклявым голоском и огромными глазами навыкате (некоторые умники дразнили ее «пучеглазой»).
Корнеева тоже жила в общежитии, она приехала из глухой деревни. Училась плохо, предыдущий тест написала хуже всех в группе, и Лютый, кажется, находил особое удовольствие в том, чтобы третировать ее, при каждом удобном и неудобном случае сообщая, что экзамена Корнеевой не сдать.
— А я не могу вылететь, — чуть не плакала та. — И домой вернуться! Мать убьет!
Она написала целую портянку и прилепила с внутренней стороны столешницы.
— Зачем так много настрочила? — спросил Липатов. — Спалит же.
Корнеева забормотала про плохую память, и тут вошел Лютый. Первым делом он распорядился сложить сумки на задние ряды.
— При себе — только ручка. Ничего, никаких телефонов на партах! Листочки я дам, на каждом стоит моя подпись.
Каждый сел за отдельный стол. Хорошо еще, что на свое усмотрение пересаживать не стал. Тест был у каждого индивидуальный, Лютый сидел за столом, время от времени поглядывая на студентов. Через полчаса народ начал расслабляться, потихоньку доставать заготовки.
Я порадовался, что мне хоть на это нервы убивать не нужно. Да и вопросы были не такие уж сложные.
Гром грянул за двадцать минут до окончания пары. Лютый поднялся в полный рост и объявил, что начинает проверять всех на наличие шпаргалок.
Мои несчастные одногруппники по его требованию закатывали рукава, выворачивали карманы… Лютый обыскивал парты, осматривал спинки стульев, куда можно было жвачкой прилепить лист бумаги.
Уберечься от зоркого ока не удавалось почти никому, то и дело слышалось злорадное: «Покиньте аудиторию. Не зачтено». У меня, разумеется, ничего не обнаружилось, и Лютый прошел дальше. Сердце билось в груди птицей с переломанными крыльями, хотя меня ни в чем уличить не могли.
Немного придя в себя, я огляделся и увидел, что бедолага Корнеева, сидящая в соседнем ряду, делает мне какие-то знаки. Белое лицо было перекошено от ужаса, губы тряслись. Ей было решительно некуда деть свою огромную шпаргалку, до казни оставались мгновения.
Лютый подходил все ближе. Корнеева скатала свою шпору в шарик — точнее, это внушительный ком, похожий на снежок. Мне пришло в голову, что она могла бы съесть ее, но до такого Корнеева не додумалась.
Лютый обыскивая парня, сидящего перед нею.
Корнеева умоляюще произнесла одними губами:
— Помоги!
Я сразу понял, о чем она просит. Мой ряд уже обыскали, если она бросит мне бумажный шар, тo я смогу поймать его и спрятать, — второй раз Лютый меня осматривать не станет, а у нее ничего не найдут. Размышлять было некогда, счет шел на секунды, и я кивнул.
Улучив мгновение, Корнеева ловко перекинула мне шпору и отвернулась. Лютый долго пыхтел, но так ничего у нее и не нашел. Экзекуция окончилась, а вскоре прозвенел звонок. Я увидел, как Корнеева подходит ко мне, приготовился принимать благодарность за спасение утопающего, но она удивила.
Приблизившись почти вплотную, улыбнулась и посмотрела мне в глаза. В ее улыбке не было и тени смущенной признательности, лишь жадное, неприкрытое торжество.
— Ты проиграл, — проговорила она. — Я победила!
— Что? — Я все еще не понимал, хотя уже начал догадываться.
— Сифа! Ты тоже игрок. Я выполнила задание! — Голос ее вибрировал от восторга, лицо казалось неприятным, каким-то лягушачьим. Прежде я этого не замечая.
— Я же тебе помог, — растерялся я. — Как ты…
— А вы тут все думали, я просто пучеглазая дура, корова деревенская? Так меня называли, думали, не слышу? — Глаза налились ненавистью. — А я и тест сдала, и тебя, умника, обыграла!
Девушка толкнула меня плечом и пошла прочь. Я смотрел ей вслед. Произодшее казалось диким, я был больше потрясен яростной злобой, направленной на меня, чем проигрышем в непонятной игре.
Словно почувствовав мой взгляд, Корнеева обернулась у самой двери и проговорила немного смягчившись:
— Соберись. Игра — серьезное дело. Ecли проиграешь… — Она запнулась. — Короче, приложи все усилия.
Корнеева давно вышла из аудитории, а я все стоял, как пень посреди леса. Потом, наконец, сложил в сумку тетради, достал телефон и увидел новое сообщение. Номер отправителя был незнакомый. Мне лаконично сообщали: «Итог первой игры: поражение. Ожидайте уведомления о начале второй игры».
По расписанию у нас была еще одна лекция. Я вышел в коридор, сам не зная, что собираюсь делать. Идти в аудиторию и сидеть там как ни в чем не бывало? Вернуться в общагу? А может, пойти куда-то выпить пива, чтобы успокоиться?
Я стоял, а все шли мимо, спешили куда-то с озабоченными лицами. У окна веселилась компания ребят, парень с длинными волосами рассказывал что-то, размахивая руками, остальные помирали со смеху. Я вдруг понял: они все — отдельно, а я — отдельно.
Потому что я в игре, что бы это мм значило.
— Привет. — услышал я и обернулся.
Лина. Я обратил внимание на нее еще на вступительных экзаменах. Эго была самая красивая девушка, которую мне доводилось видеть Она училась в параллельной группе, мы пересекались на общих лекциях, а в последнее время начали немного общаться. То есть мне стало удаваться ответить ей, не запинаясь и не краснея. И я робко надеялся, что она проявляет ко мне интерес.
— Идешь на лекцию?
На Лине были черные джинсы и синий свитер, рыжеватые волосы забраны в небрежный узел на затылке.
— Я… вообще-то я…
— Вот и мне не хочется. Может, сходим куда-нибудь, прогуляемся?
Она, кажется, немного нервничала. Сердце мое готово было выпрыгнуть из груди и озарить все кругом, как у Данко, и я хотел сказать, что пойду с ней куда угодно, но тут включился разум.
«Ты уже сделал сегодня глупость и проиграл. А если Лина тоже игрок? С чего вдруг она подошла и начала разговор?»
— Ты извини, что уговариваю тебя прогулять. Просто настроение ни к черту, — сказала Лина и грустно улыбнулась. — Не могу больше тут торчать.
