Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
государственные институты Спарты или как религию Мухаммеда. В самом деле, Христианство можно законно сделать темой для исследований, выяснить, каково его этическое и политическое превосходство, какое место его идеи и факты занимают в ряду идей и фактов, которыми мы обладаем, будь то божественные или человеческие, оригинальные или компилятивные, или те и другие вместе, насколько эти идеи благоприятны для цивилизованного мира или для литературы, и является ли Христианство религией на все времена или только для определенного состояния общества. Все эти вопросы основаны на фактах или на признанных объяснениях этих фактов, и они принадлежат к области мнений; однако, они относятся к какому-то факту, обращаются к какому-то определенному факту, который должен быть установлен, как и другие факты, и, несомненно, все эти вопросы должны быть выяснены, чтобы свидетельство многих веков не стало бессмысленным. Христианство не является просто теоретическим или монастырским учением. Оно уже давно вышло за рамки буквы документов и рассуждений отдельных умов и стало общественным достоянием. Его голос «по всей земле прошел»[2], и его слова дошли «до пределов вселенной»[3]. Оно с самого начала имело объективное существование, оно охватывало огромное множество людей. Его дом всегда находился в мире, и чтобы понимать, что же оно собой представляет, мы должны искать его в мире и прислушиваться к свидетельствам мира о нем.
2
В последнее время получила широкую известность гипотеза, что Христианство якобы не является частью истории, что оно в каждом человеке разное, и каждый человек имеет мнение о том, что есть Христианство, и нет ничего более этого, и что поэтому Христианство является фактически собирательным названием группы или семьи конкурирующих религий, всех вместе взятых, религий, расходящихся друг с другом, но претендующих на одно и то же имя, не потому, что у них не может быть одного и того же вероучения, общего основания для них, а потому, что для них здесь и там могут быть найдены определенные совпадения, одни или другие, с помощью которых каждая из этих религий, в свою очередь, связывает то или иное завершенное учение. С другой стороны, иногда считается или подразумевается, что все существующие конфессии Христианства неправильные, что ни одна из них не представляет учение так, как учил Христос и Его Апостолы, что первоначальная религия постепенно разложилась и стала безнадежно испорченной, более того, что она умерла во время своего рождения и была немедленно заменена подделками, которые взяли себе ее имя, унаследовав, в лучшем случае, лишь некоторые фрагменты ее вероучения, а скорее, могут даже сказать, ничего не унаследовав из ее вероучения, т. к. оно либо само распались, либо умерло, и поэтому историческое Христианство не имеет самостоятельной сущности, но с самого начала оно было не более чем простой компиляцией доктрины и практики из внешних производных, т. е. из восточных религий, Платона, политеистических источников, Буддизма, Ессейства, Манихейства. Или, есть еще идея, что истинное Христианство до сих пор существует, но оно скрыто и замкнуто в сердцах избранных, или, есть еще другая идея, что как литература или философия оно не достоверно, оно не гарантировано было Откровением с Небес, а было лишь одним из всевозможных отдельных сведений о Верховном Существе и человеческом долге, которые неведомое Провидение посылает нам обычно в природе или в мире.
3
Подобные взгляды на Христианство означают, что нет достаточного корпуса исторических доказательств, который бы опровергал или хотя бы превосходил какое-то количество свободных и независимых гипотез о нем. Но это, конечно, не является очевидным, а само требует доказательств. И до тех пор, пока положительные доводы, основанные на фактах, не будут приведены к обратному, наиболее естественные гипотезы, наиболее приемлемые для нас методы исследования параллельных случаев, превосходящие все другие, будут основаны на том, что общество христиан, оставленное Апостолами на земле, принадлежало к той религии, которую Апостолы передали им; что внешняя преемственность названия, вероисповедания и Причастия доказывает действительную преемственность учения; что как Христианство начиналось с того, что проявляло себя в определенной форме по отношению ко всему человечеству, так оно и продолжало таким же образом проявлять себя, тем более, принимая во внимание, что пророчество уже определило, что оно должно было стать силой, проявленной в мире и стоящей выше мира, а это те самые особенности, которые точно выражают то, за что историческое Христианство получило свое имя. И не будет невероятным предположением, скорее, просто воздержанием от бессмысленного допущения принципа, который обязательно привел бы нас к самому досадному и нелепому скептицизму, принять как должное, до доказательства противоположного, что Христианство второго, четвертого, седьмого, двенадцатого, шестнадцатого и промежуточных веков, по своей сути, и есть та самая религия, о которой Христос и Его Апостолы учили в первом веке, каковы бы ни были изменения, во благо или во зло, которые с течением лет или из-за перемен в человеческих делах повлияли на него.
Конечно, я не отрицаю теоретическую возможность чрезмерных изменений. Известно, что существует также идея замещения, предполагающая существование фальшивого Христианства, якобы вытеснявшего настоящее с помощью ловких нововведений в разные периоды, в разных местах и разными людьми, и это происходило до тех пор, пока, согласно поговорке, «лезвие» и «рукоятка» не поменялись местами, и Христианство не потеряло истинную сущность без потери преемственности. Onus probendi[4] у тех, кто утверждает, что так предполагать противоестественно, ведь способность сомневаться не служит оправданием для неверия.
4
Соответственно, некоторые авторы продолжают приводить исторические доводы в пользу того, почему они отказываются апеллировать к истории. Они утверждают, что когда они начинают изучать документы и литературу Христианства прошлых времен, они находят его доктрины так по-разному представленными и так непоследовательно изложенными, что как бы ни естественно было их считать априорными, это невозможно, что, на самом деле, бесполезно искать в истории суть того Откровения, которого было удостоено человечество, что христиане не могут быть христианами историческими, даже если бы они этого захотели. Они говорят, по словам Чиллингворта: «Есть Папы против Пап, Соборы против Соборов, одни Отцы Церкви против других Отцов, некоторые же Отцы противоречат сами себе, есть согласие Отцов одного века против согласия Отцов другого века, Церковь одного века против Церкви другого века». Таким образом, подобные авторы заявляют, что вынуждены возвращаться к Библии, как к единственному источнику Откровения, и опираться на свои личные частные суждения как единственного толкователя вероучения. Этот справедливый аргумент, если он может быть прокомментирован, дает мне сразу начальную тему данного Эссе. В мои цели не входит осудить искажения, как это может быть сделано, каждого отдельного положения такого
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
