работой сейчас швах. Поэтому удалось найти места только на сборе чеснока. Платят шестьсот евро в месяц. Жрачка, место проживания за счёт работодателя. Работа, конечно, не сахар. Но зато и с законом проблем не будет. Хозяин берёт на себя оформление ваших разрешений на работу. На плантациях их получить легче, чем на работе в кафешках или на заводах. И уж тем более легче, чем на работе в семье. Ну, а как получите разрешения, выучите немного язык, так сразу и устроим вас на хорошие места.
В общем и целом, расклад был понятен. Конечно, это не то, о чём они мечтали, но и за это спасибо.
Билеты в незнакомую Сарагосу купили сразу. Поезд отправлялся через пятнадцать минут. Затолкав в вагон путешественниц, парень скрылся в толпе, даже не попрощавшись. Впрочем, никто от него китайских церемоний и не ждал.
Расположившись на кожаном сиденье, Наташа незаметно вынула из нагрудного кармана фотографию Серёжки. Стандартный снимок «первый раз – в первый класс». Серёжка сидел в классе с суперсерьёзным выражением лица, руки сложены на парте, букварь и пенал аккуратно улеглись на краешке стола. «Всё будет хорошо, – как мантру повторила Наташа. – Всего-то два-три года. Пролетят и не заметишь. Зато купим свою квартиру. Пусть самую малюсенькую, зато свою». А уж на жизнь она, воспитатель с высшим образованием, потом заработает и на Украине.
Не сказать, что им было плохо в родительской квартире. Но, честно говоря, пора и честь знать. Всё-таки у них своя семья. А значит, и квартира должна быть своя.
Снова спрятав снимок в карман, Наташа скосила глаза на попутчиц. Алла и Маринка сидели, прижавшись лбами к окну, и безразлично разглядывали пролетающие пейзажи. Казалось бы, новый виток жизни, новые перспективы. Почему же никак не получалось порадоваться?
***
Вокзал в Сарагосе оказался довольно большим. Поезда въезжали в закрытый ангар, люди неспешно выходили, таща за собой чемоданы на колёсиках. Какое-то всеобщее спокойствие, счастливый гам. Вроде, всё так же, как и на Украине, но чувство тревоги не покидало.
– А как мы найдём того, кто нас встречает? – нервно прошептала Алла.
– Ну тот парень как-то нашёл нас, – почему-то тоже шёпотом ответила Наташа и растерянно огляделась.
Почему они не задали такой естественный вопрос? К стыду своему, Наташа не озаботилась изучить историю и географию страны, в которую едет. Ну, Испания и Испания. Мадрид, Барселона, Севильский цирюльник, футбол, коррида. Вот и всё. А то, что, оказывается, существует ещё и город Сарагоса, как-то не вошло в список познаний. Поэтому при отъезде из Мадрида ей представилось, что Сарагоса – это небольшой городишко, в котором чесночные поля начинаются сразу за вокзалом. Полчаса стояния на перроне проскочили как одна минута. Народ на платформе менялся, но знакомого: «Ну шо, приехали, красавицы», они так и не услышали.
– Ладно, девчонки, – наконец сказала Алла, поднимая свой чемодан. – Просто встречающий задерживается. Подождём. Мы не гордые.
– Не гордые, – согласилась Наташа. – Можно и подождать. Только давайте подождём где-нибудь в другом месте. Например, в зале ожидания.
Оглядев ещё раз перрон, путешественницы устало поплелись в зал ожидания. Электронное табло в центре зала отщёлкивало час за часом, и настроение приближалось к истерической отметке.
Сумерки за стеклянными витражами сменились ночной темнотой. Вокзал постепенно пустел. По залу медленно курсировали моечные машины, оставляя за собой мокрые дорожки. Наташа всё чаще ловила на себе подозрительные взгляды охранников и понимала, что у тех уже возникли вопросы по поводу их многочасового сидения.
– Кто-то знает, как позвонить тому козлу, который нас отправил сюда? – Голос Марины вывел Наташу из состояния ступора.
– Слово «телефон» на любом языке будет «телефон», – мрачно буркнула Алла. – Номер у меня есть, только что-то мне подсказывает, что никто нам не ответит.
– Досиделись. – В голосе Марины вдруг проскочил петушиный фальцет. Наташа испуганно вздрогнула и положила руку на плечо девушки. Сейчас им только истерики не хватает. – Надо было на последней электричке в Мадрид возвращаться.
– Ага. А кто тебя ждёт в Мадриде? Не для того нас сюда выперли, чтобы ты возвращалась, – зло буркнула Алла, покрепче закутываясь в старый пуховик. – Ты знаешь, где живёт тот урод? Или думаешь он до сих пор ждёт тебя на вокзале? Так что нам без разницы, там сидеть или тут.
– Chicas1. – Голос за спиной прозвучал спокойно и даже как-то жалостливо.
Наташа резко развернулась. Сердце колотнулось, в горле колыхнулась кислая волна. Неужели их всё-таки встречают? Неужели это жуткое недоразумение закончилось? За спиной стоял невысокий седой охранник. Потряхивая ключами, он что-то говорил на испанском и показывал на выход. Можно было притвориться, что не поняли, но что это изменит? Кажется, вокзал закрывается на ночь и их очень вежливо просят выйти на улицу.
Поставив чемодан у бордюра, Наташа подвела итог первого дня пребывания в Испании. Денег нет. Вернее, осталось каких-то пятьдесят евро, но что на них можно купить, никто понятия не имел. Вопрос, где можно переночевать, так же был без ответа. Знакомых в этом городе нет. Язык… На уровне нескольких фраз. И эти фразы совсем не предполагают общение на тему: как жить дальше при таких исходных данных. Рядом что-то хрюкнуло. Наташа испуганно дёрнулась. Хрюканье повторилось. Зарывшись подбородком в тёплый красный шарф, Алла истерически хохотала. Не в силах сказать ни слова, Наташа только следила, как крупные, блестящие в свете фонарей слёзы скатываются по круглым щекам, впитываясь в красную шерсть. Наверное, надо было успокоить Аллу, дать какую-то надежду. Ну хотя бы сказать пару поддерживающих слов. Но слов не было. Ни поддерживающих, ни успокаивающих. Никаких. Наташа осторожно провела рукой по щеке и ничего не ощутила. Странно. Сегодня они не ели целый день, а чувства голода не было. Не было чувства жажды. Вообще никаких чувств не было.
– Надо найти церковь, – каким-то безразличный голосом сказала Марина, осматриваясь по сторонам.
Наташа тоже огляделась. Чёрное невысокое здание напротив. Наверное, офисы, потому что ни огонька внутри, ни движения. Дорога. Вокруг ни души. Мёртвых с косами нет, но и живых не наблюдается. Да и не мудрено. Одиннадцать часов. Завтра люди на работу пойдут. В углу, у мусорных контейнеров что-то зашевелилось. Наташа присмотрелась. Чёрная фигура непонятного пола, напевая себе под нос какой-то бравурный мотив, раскладывала картонные коробки. Достав из-за контейнера ворох тряпья, «фигура» начала укладываться спать. Пожалуй, эта картина оказалась последней каплей. Наташа даже не прятала лицо в шарф, как Алла, а, подняв голову, глухо взвыла.
– Chicas, – снова прозвучало из-за спины.
Рёв мгновенно прекратился. Чужой мужской голос подействовал
