Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
Наташу. Она процедила сквозь зубы:
— А как же работа? Ты же завтра работаешь!
— Так ведь завтра со мной Марина работает. Ничего, она одна справится. Сейчас все пенсионеры по садам разъехались, народу мало.
В общем, завтра я еду с ними. Когда Наташа проводила Григория Ивановича из аптеки, она сразу же накинулась на меня:
— И что это было? Какая деревня! Зарядиться она собралась! Ты что, на самом деле с нами поедешь?
— А ты что, против? Если против, так и сказала бы.
— Оля, не подумай, что я ревную…
— Я именно так и думаю. — Отрезала я.
— Слушай, на самом деле, почему ты с нами едешь? Что не так? — Наташа серьёзно посмотрела на меня.
— Потому что он мне показался подозрительным. Ты его знаешь всего две недели. И вдруг, куда-то собралась за ним в какую-то дальнюю деревню, к чёрту на кулички.
— Мне не пятнадцать лет, чего мне бояться?
— Если всё нормально, то в субботу я одна уеду обратно домой. Договорились?
В общем, мы договорились. На следующее утро, в восемь часов, мы с Наташей уже стояли на вокзале под часами и ждали нашего Григория Ивановича со своей сестрой. Наташа была при полном параде, словно мы ехали не в деревню, а собрались на балет «Лебединое озеро», с фуршетом у губернатора после спектакля. Её одежда для деревенского отдыха лежала в необъятной спортивной сумке.
Григорий Иванович появился с огромным рюкзаком, ещё и в руке у него была большая сумка, видимо, очень тяжёлая, потому что он сразу поставил её на пол, прежде чем нас познакомить со своей сестрой.
— Анфиса, прошу любить и жаловать. — Он с улыбкой посмотрел на сестру, она тоже сдержанно улыбнулась — А это Наташа, я тебе говорил про неё, и её подруга Ольга. Можно без отчества?
Я кивнула. Анфиса была примерно нашего возраста, довольно крепкая женщина, с каштановыми длинными волосами, забранными в тугой узел на затылке, смуглая, и совсем не походила на своего розовощёкого двоюродного брата. Она мельком взглянула на нас с Наташей, кивнула нам, потом достала телефон и стала кому-то писать. Григорий Иванович пошёл за билетами, я пошла с ним, оставив Наташу и Анфису в полном молчании. Судя по всему, Анфиса не очень была расположена к общению. Пальцы мои, когда я встала в очередь за Григорием Ивановичем, слегка закололо. Всё-таки я правильно сделала, что поехала с ними. Мы купили билеты и вернулись к Наташе и Анфисе. Я специально встала рядом с Анфисой, но так и не поняла, это уже она добавила в мои пальцы иголок, или всё ещё я так чувствую Григория Ивановича.
— Девочки, взяли купальники? — Спросил нас Григорий Иванович — Речка хоть у нас и мелковатая, но чистая и дно хорошее, мелкая галька. В основном, купаются, конечно, ребятишки, которые приезжают на лето в деревню, но я знаю место, где воды по шею, там хорошо плавать. У нас там имеется и местная достопримечательность — огромный рукотворный курган, памятник советского времени. Привезли давным-давно щебёнки, с десяток машин, для строительства дороги, да что-то не случилось её построить. За все эти годы на эту гору камней намело пыли и земли, и случайно попали семена совершенно экзотического для Урала растения — родиолы морозной. Видимо, птицы перелётные занесли, родина-то у родиолы на Алтае. Это растение высокогорное, но на куче щебня ему тоже понравилось. Правда, год на год не приходится, иногда почти весь покров вымерзает, но иногда вся куча зацветёт враз. Красиво.
Объявили нашу электричку, Григорий Иванович подхватил свою сумку и Наташину, и мы пошли на платформу. Народу было много, но мы очень удобно заняли всё купе, и к нам больше никто не подсел. Всю дорогу Григорий Иванович рассказывал нам, вернее Наташе, как он ездил в свой отпуск в Карелию, на Соловки, на Валаам. Рассказывал он интересно, Наташа умилялась, глядя на него влюблёнными глазами, а мы с Анфисой сидели молча, глядя на пробегающие за окнами электрички залитые солнцем пейзажи. Через два с половиной часа мы приехали в Красные Орлы. Несмотря на громкое название, это оказалась небольшая станция, совершенно милого деревенского вида. Само здание станции было выкрашено в небесный свет, который почти сливался с голубизной неба.
Рядом со станцией на стоянке стояло несколько машин, и Григорий Иванович уверенно пошёл к одной из них. Старый, видавший вида Жигулёнок, выкрашенный в цвет пожарной машины, принадлежал дяде Степану, соседу родителей Григория Ивановича, бодрому старичку лет семидесяти. Дядя Степан, увидев такой немаленький женский коллектив, который вместе с Григорием Ивановичем направлялся к его машине, приободрился, выскочил из машины, радостно открывая багажник, и сразу спросил:
— Это все к нам?
Мы поздоровались, и Григорий Иванович представил нас с Наташей. Анфиса только кивнула дяде Степану и сразу села на заднее сидение. У дяди Степана возник следующий вопрос, и он не стал долго тянуть, сразу спросил:
— Гришка, а которая твоя?
— Да обе, дядя Стёпа, обе! — Григорий Иванович засмеялся, укладывая рюкзак и сумки в багажник — А ты что так резко встрепенулся? Смотри, тёте Гуте не понравится!
Григорий Иванович сел впереди, а мы все трое плотненько втиснулись на заднее сиденье. До деревни Каневка мы доехали минут за сорок. Могли бы и быстрее, да дядя Степан берег своего железного коня, больше сорока километров мы не ехали. Григорий Иванович, как профессиональный экскурсовод, всю дорогу нам рассказывал о памятных местах, где прошли его детство и юность. Буквально каждый перелесок, каждая поляна, мимо которых мы ехали, была связана с каким-то событием в его жизни. Места, конечно, были очень красивые. Хотелось выйти из машины, сбросить обувь, прогуляться по зелёной травке, между стройных берёзок, и нарвать букет ромашек, которые, словно маленькие солнышки, рассыпались большими светлыми пятнами по кромке леса.
Деревня была небольшая, буквально две с половиной улицы, но улицы были длинные, повторяющие профиль речки, на берегу которой деревня и располагалась. Деревня была вся такая чистенькая, с покрашенными заборчиками, с цветами в низеньких палисадниках, с аккуратными поленницами под шиферными крышами. Все дома были похожи друг на друга, словно строили их когда-то под копирку. Ставни на окнах были у всех домов голубые, словно мода такая была, а может, в магазине на тот момент была краска только такого цвета. Мы свернули на улицу, за огородами которой блестела неширокая речушка.
— Вот и приехали. — Сказал Григорий Иванович, когда мы остановились у большого дома под шиферной крышей, с большими окнами, выходящими на улицу, и с широкими
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
