Трусить было некогда — время неумолимо тикало, а злой ректор меня не прельщал, поэтому я быстро начала подниматься по ступенькам, успевшим зарасти паутиной, попутно сдувая ее с себя. Позади бодро шагали друзья.
— Ну вот, мы и на месте, — рапортовала я, упершись в дверь.
— Подожди, торопыга, я не помню, как она открывается, — он призадумался, — кажется, нам ее открывал кто — то из преподавателей.
— Что же теперь делать? — подала голос Олория.
— Снимать трусы и бегать. — Я не могла не съязвить, но поймав удивленные взгляды, пояснила, — Есть такая фраза у нас, широко распространена в узких кругах.
На меня смотрело две пары ошарашенных глаз. Да уж, и кто тянул за язык, спрашивается.
— Делать и вправду нечего, хотя ты сейчас ближе к цели, попробуй переместиться туда и забрать нашу мебель.
Рыжуля была оптимисткой.
— Ну, давайте представим, вот я туда перемещусь. — они кивнули. — Вот найду нашу мебель, — опять кивок, — Вот я с ней перемещаюсь во двор, — кивок, — а переть кто со двора все это барахло будет?!
Друзья приуныли, признавая мою правоту.
— А в комнату ты не сможешь ее отправить?
— Не факт, тут рандомно работает дар, чаще всего весьма специфически.
— Нужна помощь, — заключил Тео и зашагал в сторону улицы, уводя за руку Олорию.
Но я сдаваться так просто не желала, конечно сомнительная затея, но чем черт не шутит. Смогла же как то сюда притащить, значит должна (теоретически) и отсюда вытащить, поэтому стоит попробовать.
Сфокусировав взгляд и вообразив пространство за дверью, и начав представлять перемещение, как потихоньку мое тело и сознание растворяется здесь и оказывается в желаемом месте.
Не известно, сколько прошло времени прежде, чем я окончательно психанула и пнула ногой эту чертову дверь, и уже начала спускаться на выход, как услышала скрип. Как — будто, кто — то наступил на половицу. Обернувшись, я открыла рот от удивления. Дверь была открыта.
Возвращаться было страшновато, но где наша не пропадала.
Как только я вошла, то ранее открытая дверь моментально захлопнулась, оставив меня наедине с полумраком.
Сквозь грязное чердачное окно была видна луна — значит давно я тут мучаюсь. Поздний вечер накрыл Межрасовую Академию Магии. Времени оставалось все меньше и меньше на то, чтобы вернуть мебель на родину, поэтому собравшись с духом и произнеся боевой клич, тараканы в моей голове начали соображать, как это сделать.
Как только я не изгалялось, а предметы быта все никак не желали обратно в комнату.
Решив осмотреться, стало заметно, что сюда решили спихнуть чью — то старую мебель. Здесь была огромнейшая кровать, прям как у Альберта дома, Ворох ненужных вещей, пара стульев, помимо наших с Олорией, столик — трюмо, пара комодов, огромный шкаф и буфет со склянками и чашками.
С противоположной стороны от окна, у самой двери стояло большущее зеркало, с накинутой, чуть покосившейся белой (не очень чистой) простынёю.
Было ощущение, что это чья — то комната, просто здесь давно никто не живет. Все было даже расставлено вполне приемлемо и удобно для жизни.
Странно, ведь Теодор говорил, что сюда притащили всю ненужную преподавательскую мебель. Тогда где же она?
— Да, ладно, ну, пожалуйста! Свэл меня выгонит, если вы, деревяшки, спартанские не вернетесь на место, да и Рыжули не на чем спать будет. Тео меня загрызет… Пожалуйста — взмолилась я к бездушным вещам и вспомнила свой первый день в Академии.
Улыбнуло.
Краем глаза, я заметила, как блеснуло зеленое свечение и я плюхнулась с родименькой кроватки на пол, потому как та — испарилась.
Сначала захотелось разозлиться, но все — таки это мерцание и любопытство пересилили меня и я, неуклюже встав, подошла к зеркалу.
Большое, в мой рост, красивое, резное, старинное с манящими вставками изумрудов. Оно так и просилось прикоснуться, а удержаться не было сил. Я протянула руку и слегка дотронулась пальцем до поверхности.
Свет мой, зеркальце! Скажи да всю правду доложи: Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее? — вспомнилась строчка из Пушкина.
Серебряная гладь пошла рябью.
А мне зеркальце в ответ:
— Ты на какой ответ рассчитываешь?
— Едрить — колотить, ты говорящее?!
Кажется, мой вопль должно было быть слышно на другом конце Элта.
— Какой кошмар, ты из какого леса, чучело, выползла, что "говорящих" зеркал не встречала?
Я отшатнулась и плюхнулась на мягкое место, потихоньку начала отползать от этого дива — дивного, галюна в резной раме по направлению к выходу.
— Погоди, дуреха, не шугайся, я нормальный.
— Ты аномальный! — выкрикнула я.
Сердце билось как бешеное, Это было за гранью понимания.
— Чего ента ты обзываешься? Я ж с тобой по-человечески тут распинаюсь. Ты постучала — я открыл, ты попросила рухлядь свою в комнату отправить — я отправил, чем не довольна? Я стараюсь тут, стараюсь гостье угодить, как радушный хозяин, а ты… а ты…
— Ага, засранка не благодарная, — поддакнула я.
— Вот, молодец, хорошо придумала.
Тут было над чем поразмыслить. Стук в груди понемногу утихал, это давало надежду на здравое рассуждение.
Чему, собственно, удивляться? Ведь я вообще в параллельном мире, что в принципе не мыслимо трезвому человеку.
— А можно я попозже загляну? — нужно было в комнату вернуться, чтобы порядок навести до прихода Свэла.
— Беги, торопыга, заглядывай на огонек.
И я побежала думать.
Глава 3
Добежав до двери, я услышала очень громкую ругань. Заходить резко перехотелось, но надо было.
Аккуратно протиснувшись, я обомлела от увиденного. Все предметы нашего быта стояли друг на друге: кровати одна на второй, комоды — один на втором, шкафы плашмя на полу, вот уж удружил резной товарищ. Капец, хотя, чего я хотела, чтобы все аккуратно было расставлено по местам?
— И где эту бестию черти носят? — вопрошал Тео.
— Она же не специально. Как смогла. У нее очень нестабильный дар. Ты же знаешь, нужно время его отточить, тем более, хорошо, что мебель вообще нашлась и нам не пришлось ее нести через весь двор и тащить на этаж. — миротворец Олория, как всегда молодец, старалась унять горячего Теодора.
— Кажется, я вовремя, — пришлось подать признаки жизни и перестать прикидываться частью незамеченного интерьера.
Тео хмуро хмыкнул и отвернулся, рыжуля — улыбнулась.
— Я смотрю у вас работа идет полным ходом.
