деревня, а я буду играть сестру одного из главных героев, которая приехала на несколько месяцев. Так что я буду по-прежнему жить здесь, но мне придётся далеко ездить на работу и иногда оставаться там ночевать.
– О! – При упоминании об этих ночёвках лицо у Лоис вытянулось.
– Послушай, милая, у меня пока даже нет графика съёмок, так что давай не будем беспокоиться о том, что ещё не произошло. Может, это будет только один день в неделю, и тогда ты вряд ли заметишь моё отсутствие.
– И надолго эта работа? – осторожно спросила я, слегка волнуясь из-за того, что мама будет работать далеко от дома.
– Всего три месяца, они пролетят незаметно. Но послушай, плюс в том, что работа на телевидении оплачивается гораздо лучше, чем в театре, так что мы сможем позволить себе небольшую поездку на Рождество или что-то ещё!
– О-о-о, мы могли бы поехать в Индию! – тут же выдала я, думая о том, что мой лучший друг Эди собирается в этом году поехать со своей семьёй на индийский фестиваль Дивали, праздник Света.
– В Индию? – Папа выглядел озадачившимся. – Не думаю, что там найдутся жареные бобы и постное печенье для нашей мисс Капризулии.
– Жареные бобы – университетская еда, – тут же вставила Лоис.
– Наверное, ты хочешь сказать «универсальная», – поправила я, покачав головой.
– В общем, их можно достать везде, – продолжала она, ничуть не смутившись.
Папа закатил глаза.
– Боюсь, ты права. Ладно, как бы там ни было, хватит про поездки. Заранее трудно сказать: вдруг мама задержится на этой работе надолго, и тогда я смогу бросить свою.
– Почему ты хочешь бросить работу, папа? – хмуро спросила я, заметив на мамином лице удивление.
– Хочу пожить как свободный состоятельный человек. Играть в гольф, на гитаре, заниматься домом.
– Вряд ли получится, Джон. И вообще, почему ты не хочешь работать? Дома тебе станет скучно.
Папа покачал головой:
– Да некогда будет скучать.
– М-м, ну, я впервые слышу эту чепуху насчёт «бросить работу», – мама вздёрнула бровь. – К тому же я думаю, что даже дай тебе целую вечность, всё равно у тебя не дойдут руки перекрасить спальню или починить замок в ванной.
– Нам не нужен замок в ванной. Это опасно.
– Опасно? – воскликнули мы хором.
– Да! А вдруг ты запрёшься и не сможешь выйти? – высказав это предположение, папа был явно очень доволен собой.
– Папа, нам почти десять и шесть, а не два или три.
– В любом случае, – добавил отец, на секунду опустив взгляд, – возможно, пришло время сменить профессию. Ну, найти работу, которая мне по-настоящему нравится…
У мамы был такой вид, будто она слизняка проглотила, и клянусь, что, когда папа заговорил о своей работе, зеленовато-голубое свечение вокруг него потускнело. (Я уже рассказывала, что вижу вокруг людей разные цвета, которые подсказывают, как те себя чувствуют и какой у них характер?)
Спустя несколько дней после этого разговора мама отправилась по трассе M6 на примерку костюмов, пробы грима и медосмотр для новой работы в популярном сериале «Брайтсайд».
Ей пришлось уехать в полседьмого утра, чтобы успеть вовремя, но она пообещала, что успеет забрать нас из школы. Так как у нас всего одна машина, папа проводил нас до школы. Потом ему нужно было ехать на велосипеде до станции, чтобы успеть на поезд до Манчестера – знаю, что он НЕНАВИДИТ эти поездки.
– Эти дурацкие поезда – просто издевательство. Никогда не приходят вовремя, вечно переполнены. То какой-нибудь сопливый тип кашляет тебе прямо в лицо, то иной так и норовит ткнуть газетой в глаз, – жаловался папа, когда мы приближались к воротам школы.
Когда мы прощались, я перевела взгляд на пространство над его головой. Нет, всё было в порядке. Его туча не вернулась, точно могу сказать.
Когда папа чувствует себя плохо, над его головой появляется туча. Иногда она белая, иногда серая, грозовая, а порой из неё идёт настоящий ливень.
Больше никто не умеет видеть разноцветное свечение вокруг людей. Я не осмеливалась рассказать никому, кроме мамы. Оказывается, в моём возрасте у нее было то же самое. Она сказала, что это прошло, когда она стала подростком, поэтому я вообще не хочу, чтобы мне исполнялось тринадцать. Не хочу утратить свой дар. С ним я чувствую себя особенной, и пусть я буду странной или в чём-то неправильной, мне нравится отличаться этим от других.
Мой лучший друг Эди неплохо меня понимает, хоть он и мальчик. Мы ведь многое пережили вместе в прошлом году, когда Филлис загадочным образом исчезла, а мы отправились её искать.
У нас дома был портал в зеркале – своего рода ворота в другое измерение, куда проходили наши чародеи. Эди нашёл хитрый способ попасть туда, и нам поручили найти Филлис.
К несчастью, когда чародеи перестали жить у нас, портал исчез – ещё одна перемена, такая же как исчезновение наших волшебных домочадцев и мамина новая работа.
Иногда мне хочется, чтобы ничего не менялось.
На перемене я сидела в домике-«яблоке» – это наше тихое место для размышлений на школьной площадке – и рассказывала Эди про мамину поездку в Бирмингем. Эди внимательно слушал мой рассказ, то и дело поправляя очки на носу. Недавно он обзавёлся новой привычкой – морщить нос, как будто это поможет ему удержать очки на месте. Я собиралась попросить его перестать, потому что так мне было видно его нос изнутри, но мне не хотелось его обижать.
– Так почему же ты не рада, что твоя мама получила эту работу, Розмари? – Эди был единственным из друзей, кто называл меня полным именем.
– Разве непонятно? – ответила я ему. – Мамы не будет дома. Сначала наши постояльцы пропали, а теперь и мама будет постоянно пропадать.
– Значит, после той открытки вы не получали от них никаких известий?
Я печально покачала головой:
– Фрэнсис обещала, что мы ещё увидимся. Почему взрослые вечно нарушают обещания?
Я немного преувеличила, ведь наши родители неплохо сдерживали обещания. Хотя я не очень-то верила маминым словам, что мы можем и не заметить её отсутствия.
Эди был рассудителен:
– Ну, если Фрэнсис сказала, что вы ещё обязательно увидитесь, значит, тебе стоит довериться ей и подождать подходящего момента. Мы не можем изменить направление ветра, но можем поставить паруса.
Ещё одна из его индийских поговорок. Я посмотрела на него, желая получить разъяснения.
– Это означает, что даже если вы не в состоянии изменить ход вещей, вы можете изменить своё отношение к ним.
Я скорчила гримасу.
– Если Фрэнсис сказала, что вы встретитесь, значит, так и будет.
