отдавались в голове: «всё почти закончилось». Что же ты задумал паршивец?
Николай Николаевич махнул, чтобы крепкие ребята убирались обратно за дверь, и подошёл к начальнику лаборатории, протягивая руку.
— Хорошо, что гранату не кинули, — пошутил тот, облизывая губы и неловко пожимая хозяйскую ладонь.
Хозяином, он его, правда, тоже не считал. Не мог понять его аналоговый мозг. Сам-то он жил в мире больших данных и нейронных сетей, и много раз рассказывал друзьям, как старик попросил завести ему аккаунт в поисковой системе. У него самого не получилось, а обращаться к сыну почему-то не захотел: то ли стеснялся, то ли не доверял. Ходили слухи, что они не ладят. Хотя видимых причин для этого не было.
Начальник лаборатории поправил модные очки в роговой оправе и протянул папку с отчетами. Они давно разошлись по всем департаментам и были тридцать раз перепроверены. Так что просмотр бумаг, был бюрократическим аналогом хлеба с солью. Его ждали, ему рады, и старик всё ещё хозяин компании, пусть и такой же номинальный, как его охрана.
Николай Николаевич пробежал глазами по столбцам и спросил:
— Ни одного сбоя?
— Полностью безопасно, — закивал начальник лаборатории и зачем-то прижал возвращенную папку к груди.
Ему всегда было не по себе в присутствие старика. Каждый раз казалось, что тот снова начнет спрашивать про всем очевидные вещи, которые всегда так сложно объяснить. Попробуй расскажи, как столько разной информации умещается в маленькую коробочку, и чтобы с ними ознакомиться, нормальным людям даже не надо печатать их на бумаге. Но в этот раз было особенно страшно. Его желание опробовать на себе «чужегляд» в условиях абсолютной секретности, повергло инженеров в панику. Многие говорили, что старик специально приперся к ним, чтобы втихую закрыть проект, который курировал его сын.
— Тогда давайте не будем тратить время.
Николай Николаевич прохромал к белому креслу в центре лаборатории и сел. Его плечи сразу же расслабились, а дыхание перестало быть таким прерывистым и хриплым. Лаборанты аккуратно водрузили на его голову шлем и застегнули ремешок на подбородке. Сразу же начались короткие, едва ощутимые разряды слабого тока. Нельзя сказать, что неприятные, скорее будоражащие. Седые волосы встали дыбом, а до ноздрей долетел едва различимый запах озона.
— Аппарат снимает ваши показания и строит карту ваших нейросвязей, — прокомментировал начальник лаборатории.
— Зачем? — заёрзал в кресле старик. — Её же уже делали два года назад?
— Протокол безопасности. За это время она изменилась, надо апгрейдить… то есть обновить, тогда в случае непредвиденной ситуации можно восстановить…
— Какой ещё ситуации? — Николай Николаевич попытался приподняться, но ноги его не держали.
— Это протокол…
— Никаких ситуаций, вообще всё сотрите, когда я уйду, — надул щёки старик.
Начальник лаборатории закивал и, хоть его лицо всё еще пылало, заставил себя успокоиться. Никто и не думал, что всё пройдёт гладко. Младший предупреждал, что надо действовать очень медленно и аккуратно, иначе старший может сорваться с крючка. Времени осталось очень мало и, если вдруг он сегодня откажется испробовать на себе «чужегляд», то другого шанса уже не будет.
— Конечно, мы сотрём все ваши данные, господин Харченко.
Шлем перестал жужжать и выстреливать электрическими разрядами, из него выдвинулись переливающиеся радужным сиянием очки.
— Теперь вам надо закрыть глаза, а теперь поморгать. Снова закрыть. Теперь смотрите на дверь, там табличка. Видите, что написано?
— Никто не должен знать много о своём будущем. Буду знать о будущем много — поставлю под угрозу собственное существование, — прочитал Николай Николаевич. — Что это за чушь?
— Цитата из одного старого фильма, — пробормотал начальник лаборатории, продолжая менять настройки в планшете. — Ее мало кто помнит, поэтому можно только прочитать на самом деле, а не по памяти… такую уж выбрали, извините. Теперь всё готово.
Повисла неловкая пауза. Вроде как надо было спросить, чего вам на самом деле нужно, но начальник лаборатории боялся его спугнуть и не выполнить приказ младшего, поэтому молчал. А Николай Николаевич старший будто в последний раз взвешивал, стоит ли вообще это делать.
— В общем-то всё готово…
— Я слышал. Не надо повторять одно и то же по десять раз.
— Извините.
В тишине тикали таймеры на приборах.
— Вам обязательно нужно столько помощников? — наконец спросил старик.
Начальник лаборатории облизал губы.
— Вы имеете ввиду… нет, сейчас, конечно, нет, я могу…
— Тогда пусть они выйдут.
Повторять не пришлось. Лаборанты, недоуменно переглядываясь, потянулись к дверям, и только когда ушел последний, Николай Николаевич продолжил.
— Мне сказали, что вы прогнали через свою машину всех наших сотрудников.
Начальник лаборатории закивал и со всей силы вцепился в планшет. Теперь главное не торопиться, не показывать, что всё происходящее, не более чем заранее расписанный сценарий, что его приказы не имеют значения. Но сдержаться он не смог и зачастил:
— Да, да. Испытания прошли крайне успешно. Ни одного сбоя. Считывание данных и построение карты нейросвязей очень безопасно. В отчёте расписана вся методика. Если хотите, могу ещё раз повторить основные моменты. Наше зрение устроено таким образом, что практически всё, что мы видим рассчитывается мозгом. Глаза дают ему только набор перевёрнутых, черно-белых пятен, а красивая объёмная картинка, к которой мы привыкли — создается в самом мозгу. Он всю жизнь делает трёхмерную карту, запоминая всё, что мы видим. У нас внутри настоящая модель реальности. На самом деле — мы и есть эта реальность. Там есть четкие расстояния и запоминающиеся детали. Там есть всё. Эти связи между нейронами и есть мы. Поэтому, скачав их, можно передать в ваш шлем такую модель и вы на некоторое время будете видеть так, как видит другой человек. Должен предупредить, что это вызывает небольшой дискомфорт. Мы все очень разные. Восприятие отличается. Начиная с оттенков цвета и заканчивая…
— А глаза после этого поменяются?
Начальник лаборатории сглотнул и с трудом протянул:
— Что вы имеете ввиду?
Это было не по плану!!!
— Сами глаза, они как-то после всего этого поменяются?
— Да, вы знаете, последние опыты показывают, что изменение карты нейросвязей может повлиять на остроту зрения и…
— Вы это проверяли?
Николай Николаевич смотрел очень серьёзно.
— Да, у восьмидесяти процентов испытуемых прослеживалась…
— А сами глаза? Цвет? Рисунок сетчатки?
Начальник лаборатории с трудом облизал пересохшие губы.
— Карта нейросвязей создается с самого рождения, она постоянно корректируется и дополняется. Как у любой программы у неё выходят новые версии и… извините, давайте по другому. В общем, если вам вернуть карту многолетней давности, которая составлялась, когда у вас было стопроцентное зрение, то вы…
— Изменится или нет? — раздосадовано перебил старик.
На этот раз корпус планшета, который продолжал мять
