мыслях, — вокруг стояли солдаты. Они выглядели как солдаты — броня, шлемы, автоматы… Я чуть было не нарвался на них, когда уже смывался из…
Ну всё, теперь он мой.
— Не важно, что дальше, — потребовал я.
— Они стояли около броневика и орали на кого-то. Один из них придавил ногой человека. Его голова лежала под колесом. И они… Не задавали вопросов. Они просто кричали на него. Им ничего не было нужно, они не хотели у него ничего узнать. Только орали.
— Что они орали?
Варя пробежался загадочным взглядом по камере, затем вернул его на место.
— Смотри на меня! — Приказал я, — что они орали?
— Ну что, сука, теперь ты чувствуешь себя свободным? — Процитировал Варя, — ты всё ещё хочешь встретиться с Хранителем? Сейчас ты встретишься с Хранителем, ублюдок! Со всеми сразу! Рыжий, наваливай!
Варя замолчал.
— Что потом? — Потребовал я.
Собеседнику пришлось собраться, прежде чем продолжить.
— Потом завели мотор, и башка мужика лопнула под колесом. Просто лопнула! Все начали ржать…
— Это понятно, — обрезал я увлекательную историю, — давай к делу, что ты видел дальше?
— Не знаю, как так получилось, — извиняясь, сказал Варя, — но у меня выпала из рук бутылка. Я же за водой ходил… Там есть такой кран. Мало кто про него знает. Там можно набрать воды…
Это звучало, как заранее придуманная легенда, но не давало мне ничего.
— Не отвлекайся.
— Они тут же меня заметили. Когда они повернулись, у них на штанах были куски черепа того мужика и мозги! И их это совсем не волновало!
— Дальше, — терпеливо листал я страницы его сознания.
— Кто-то из них выстрелил, но больно не было. Они позвали к себе, и я, почему-то пошёл… Они смеялись, и я тоже… Было очень мутно. Не понимаю, что это было. Со мной отправились двое, остальные остались у броневика. Некоторое время мы шли по городу, кажется, несколько кварталов. Я ещё не был в этом районе, там дома не обстрелянные, хорошо охраняются. На улицах много военных. Здания высокие. Потом мы шли по лестнице. Это была очень длинная лестница.
Картина в моей голове начала складываться, и, откровенно говоря, нравилась она мне всё меньше. Но мои мысли оборвались. За дверь вновь послышались голоса.
НАЧАЛОСЬ.
— Слушай внимательно, Варя, — сказал я.
Он поднял на меня свои мутные глаза.
— Ты хочешь выйти отсюда живым? Хочешь набрать водички?
Варя кивнул. Он понял, что к чему, потому что тоже слышал голоса, которые — в этом не было никаких сомнений — приближались, а, вместе с ними, приближались боль и страдания.
— Тогда сделай единственное, о чём я тебе скажу. Не налажаешь?
На этот раз Варя бросил взгляд на нашего третьего сокамерника, потому что тот издал слабый стон.
— Что нужно? — Спросил он дрожащим голосом.
— Охранники пока не будут тебя трогать. Но, когда один из них подойдёт к нему или ко мне, скажи ему, что он кусок говна.
— Что? — Варя впал в стадию отрицания, — как это..?
…поможет нам спастись?
Но дверь открылась и он, к счастью, заткнулся.
На этот раз это был не охранник. Я понял это по тому, как была одета эта мразь. Все они здесь были отбросами первого сорта, а элитные ублюдки ещё и показывали это всем своим видом. Ровно бритая голова, чистые сапоги, кожаный нагрудник, почему-то переходящий в подобие юбки. Мода менялась настолько стремительно, что я не успевал за ней следить. Но ясно было одно — этот, с позволения сказать, человек явно не был из расходников.
И это всё меняло.
Я попытался сделать знак, чтобы Варя сидел и не рыпался, но тот был слишком увлечён появлением столь необычного посетителя. Нужно было срочно менять план. Ведь я запустил цепь событий, которая предназначалась вовсе не для такой ситуации… Но у меня не было способа вырубить Варю.
Фигура вальяжно медленно закрыла за собой дверь и прикрепила ключ обратно на пояс, рядом с ножнами, в которых покоился военный нож из легированной стали с шестью зазубринами и изогнутый под углом ровно 15 градусов, начиная с середины. Это был мой нож.
— Как у вас тут… Дела? — Без особых церемоний, но с ясностью в голосе спросил вошедший.
Со стороны обрубка донеслось мычание. Он явно пытался что-то сказать. Возможно, ему мешали ржавые гвозди в щеке.
— Простите, что? — Спросил владелец положения и подошёл к калеке медленной чеканной походкой, словно на него смотрела толпа зрителей, и необходимо было показать красоту движений всего своего тела.
Стон раздался ещё раз. Причём на этот раз даже мне показалось, что обрубок хотел что-то сказать.
— Наверное, теперь вы понимаете, насколько утруждающим бывает общение с быдлом.
В глубине души, которой я лишился много лет назад, я понимал, что всё движется в сторону необратимой катастрофы. И так оно и было. Это были не намёки. Жопа приближалась.
Пока всё не покатилось к чёрту, я решил хоть как-то намекнуть Варе, чтобы молчал.
— От лица всех присутствующих хочу поблагодарить за гостеприимство, — сказал я, строго поглядывая на Варю, но тот был словно под гипнозом.
Фигура с моим ножом повернулась ко мне лицом, но осталась стоять на том же расстоянии — шагах в трёх от меня. Сейчас для меня это было огромное расстояние, учитывая положение дел. И тел.
— А вот такую речь слышать — одно удовольствие. Редко встретишь воспитанных людей. Они… Повымирали что ли?
Он вдумался в свои слова и легко рассмеялся, пока не подавил смех, прикусив губу. С этой странной и зловещей улыбкой он продолжил смотреть на меня, словно в ожидании увлекательной беседы. Стоило потянуть время.
— Кажется, вы знакомы с Хранителем, — выдвинул я своё предположение скорее для поддержания этой странной беседы.
Это заинтересовало собеседника.
— Да.
Он явно сказал это искренне, потому что это выделяло его статус на фоне остальных. И он ничуть не ошибался в том, что птичек его уровня нам ещё не доводилось встречать. Мне стало интересно.
— Вероятно, у вас есть непреодолимое желание меня о чём-либо попросить?
Я знал, что это бессмысленно. Да и светские беседы для меня заканчивались быстрее, чем для других в обычных ситуациях. Но сейчас была необычная — я висел на крюках, а мой нож был у него под рукой. Единственное — на его месте я бы держал ремешок расстёгнутым, когда входишь в помещение к незнакомым людям. Впрочем, он явно был весьма уверен в себе. Это могло сыграть мне на руку.
— Давайте проясним, — предложил он, — здесь закончатся ваши жизни. Я не знаю, будете ли
