Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Увы… Северо-Американские Соединенные Штаты вели по отношению к России совершенно другую политику. Темная и грязная история с покупкой Аляски. Привечание на своей земле махровых русофобов и подрывных элементов, таких, как Якоб Шифф, Отто Кан (Кун), которые вложили все, что могли, в поражение России в японской войне, в заражение ее бациллой большевизма. В этой же компании вращался и некий Бронштейн Лейба Давидович, прогрессивный журналист из России, позднее ставший известным по всему миру под своим псевдонимом – Троцкий.
Раз за разом Северо-Американские Соединенные Штаты отвергали возможность союза с монархической Россией. Раз за разом отвергалась протянутая через Тихий океан рука дружбы. И стоит ли удивляться тому, что на рассвете нового тысячелетия пришла пора расплатиться за прошлые грехи…
29 мая 2012 года.
САСШ, федеральный округ Колумбия.
Вашингтон, 950 Пенсильвания-авеню,
федеральное здание
Офис генерального атторнея САСШ
Конечно, стрельба из винтовки пятидесятого калибра и погибшие полицейские не могли остаться без внимания североамериканского правосудия – и не остались. Находясь на свободе, я сделал несколько звонков – и в результате меня вызвали не в офис прокурора Нью-Йорка, а к генеральному атторнею САСШ, на высший уровень. Моих звонков хватило, чтобы привлечь внимание к трем трупам в канадской машине СРС, а Мишо подсуетился, и делом занялись ребята с Федерал-Плаза, нью-йоркский офис ФБР. В итоге повестка пришла и мне поразительно быстро – явиться к одиннадцати тридцати.
В Вашингтон я поехал на машине, решил не рисковать, тем более что машина бронированная – и проклял все на свете. Пробки на въезде в Вашингтон неописуемые, и это несмотря на то, что дорожная сеть в этой стране великолепная. Бетонные многополосные автострады, развязки – им не приходится, как нам, думать, что делать с разрушением дороги зимой, для них снег зимой – это чрезвычайное событие, в то время как у нас на него и внимания не обращают, раз зима – значит, должен быть снег. Толкаясь в своем «Майбахе» на въезде в город, я думал, что же такое могло произойти, если британцам так надо меня убить. То, что пытались убить меня, а не Дариуса, я не сомневался, ребята с винтовкой пятидесятого калибра могли проникнуть в Бронкс, могли подкупить таких же, как Дариус, уродов с дешевым автоматом и минимумом мозгов. Хотя… может, и прав был нью-йоркский коп лейтенант Ген, говоря о том, что все негры нас ненавидят и белый, пытаясь договориться с негром о разборке с другим негром, рискует получит порцию свинца в брюхо.
Заметив у тротуара «Олдсмобиль» темно-синего цвета, я поспешил к нему. Правительственная машина, почти «Кадиллак», их закупает СРС для высших руководителей.
Человек, сидящий на правом переднем сиденье, вышел, когда я приблизился к машине. Невысокий, крепкий, похож на мексиканца.
– Сэр…
Я поднял руки, и он быстро провел сканером вокруг меня. Затем кивнул, открыл дверцу машины. Пистолет у меня был – но я его держал в скрытой кобуре, которую прикрепил в прокатной машине. Хоть здесь и цивилизованный мир, а без оружия никак нельзя. Как говаривал один мой друг: только стань бараном, и волки тут как тут.
И он был прав.
– Посол…
Пикеринг улыбнулся:
– Я давно не посол. И вы, кстати, тоже.
– Ну, почему же. Можно сказать, что мы послы доброй воли. Пытаемся навести мосты над пропастью с бушующими в ней недоверием, злобой и безумием.
Пикеринг тяжело вздохнул.
– Вы все, русские, умеете так говорить?
– Не все. Но я писатель. Ничего необычного, любительские опыты в юности, не более того.
– Было бы интересно почитать.
– Уйду на пенсию – издамся. Если доживу.
– Кстати, про «доживу»…
Пикеринг ждал, что я начну что-то объяснять, – но я был не меньшим мастером, чем мой североамериканский коллега, и молчал, ожидая вопроса. Кто задает вопрос – невольно раскрывается, это что-то вроде словесного дзюдо. Самый умный человек – это тот, который зубами закрыл дорогу своему языку.
И Пикеринг понял, что начинать придется ему.
– У вас серьезные проблемы.
– У меня?
– Да, черт возьми, у вас! – Томас поднял градус разговора. – Когда британская и русская разведки устраивают разборки на чужой территории и в результате этого гибнут и получают увечья сотрудники правоохранительных органов другого государства, это, черт побери, значит проблемы у обеих сторон, вот что!
– Разве я начал стрелять?
– А те ублюдки, которые погибли в машине, – они умерли от раскаяния?
– Они умерли от того, что я принял все возможные меры к задержанию убийц полицейских. Вы не задумывались над тем, что может натворить сошедший с рельсов ублюдок с винтовкой пятидесятого калибра в городе?
Пикеринг понял, что меня так не пронять.
– С самого начала. И ни слова лжи. От того как вы будете с нами сотрудничать, будет зависеть то, какие обвинения вам будут предъявлены и будут ли они предъявлены вообще.
Я рассказал все, как было, ничего не утаивая. Смысла утаивать не было, в конце концов, я не совершил никакого преступления. Конечно, в Нью-Йорке многие завопят как резаные, если услышат про лихую разборку на Лонг-Айленде, там слишком много демократов и слишком жесткие законы об оружии, но если мне и будет предъявлено обвинение, с хорошим адвокатом оно не пройдет дальше Большого жюри.
Пикеринг какое-то время сидел молча после моего рассказа, пытаясь осмыслить сказанное и разложить все по полочкам. Через тонированные стекла «Олдсмобиля» мы наблюдали за величественным Ванден Плас с флажком Соединенного Королевства на маленьком флагштоке, причаливающим к тротуару перед нами.
– Нам не пора идти? – напомнил я.
– Нет. Фрай просил дать ему несколько минут. Август Фрай, помните такого?
– Отдел внутреннего взаимодействия, – вспомнил я свой прошлый визит в это здание.
– Теперь – заместитель генерального атторнея. Сделал себе имя на разоблачениях коррупции предыдущего кабинета. Метит в Конгресс.
– Поздравляю.
– Не стоит. Чертовски неприятный тип, себе на уме. Но это неважно.
– Правительство САСШ намерено что-то предпринимать в связи с убийством русской подданной на ее территории?
Пикеринг поморщился:
– Гибелью…
– Убийством, – настойчиво повторил я. – Это было убийство, наглый вызов всем нам и откровенное попрание всех норм человеческого существования. Государственная машина охотится за двадцатилетней девчонкой, которая виновата лишь в том, что не проявила предусмотрительности при выборе кавалера. Это не может быть терпимо. Что завтра придет в голову этим ублюдкам, кого еще они попытаются убить?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
