я боюсь. Вместо того чтобы пытаться скрыть это, я использую страх в своих интересах, позволяя ему проявиться на моем лице, позволяя ему течь через все мышцы, кости и сухожилия в моем теле.
Это скрывает явную ненависть, которую я испытываю к этому человеку.
— Хм. — Его грубые пальцы касаются моей щеки. — Командор Трайз превзошел все мои ожидания.
Я резко вдыхаю, почти потеряв маску на лице. Трайз — жестокий, высокомерный ублюдок. Окруженный тяжело вооруженными солдатами, он пришел в нашу деревню и объявил меня имуществом империи.
Он связал меня, заковал в кандалы, но бил очень осторожно, стараясь не оставлять следы на моей коже. Он заставил меня ползать на четвереньках голой на виду у всех своих солдат.
Как они смеялись, когда стояли со своими членами в грязных, мясистых руках, дроча, пока я танцевала для них.
Но они не насиловали меня, потому что Хоргус хотел, чтобы я оставалась девственницей.
Я благодарю богов за это. Другим не так повезло. Не могу забыть пустые глаза лагерных рабов. Мидрианцы заставляли их идти за лошадьми, не заботясь о том, что их ноги изрезаны и опухли.
Мадам Нимара низко кланяется:
— Она из Венасе, маленькой деревни в глубине Коморского леса. Он находится у подножия горы Таламасса, ря…
— Я знаю о Венасе, — протягивает Хоргус, его губы слегка изгибаются. Он проводит по моей щеке кончиками пальцев, следуя по линии, где моя загорелая кожа становится неестественно бледной.
Я напрягаюсь.
Он прекрасно знает мою родную деревню. Он был там однажды.
— Её Знак впечатляет, — продолжает он, прижимая большой палец к моей щеке и щипая мою кожу. — Я доволен. Я принимаю её, Нимара
— Ваше Величество. — Нимара падает на колени и предлагает ему цепочку, склонив голову так, что её длинные седые волосы падают на лицо.
Хоргус берет цепочку, медленно оборачивая её вокруг своей толстой руки, ошейник впивается мне в шею.
Его запах окружает меня. Его чрезмерно мускусный, приторный аромат не может перебить запах несвежего пота и вина.
Я испытываю отвращение, но позволяю Хоргусу дернуть за мою цепь. Позволяю ему уставиться на меня. Его взгляд падает на мою грудь, которая едва прикрыта слоем красного тонкого шелка. Они одели меня в полупрозрачную ткань, сверкающее золото и драгоценности. Мои уши проколоты пять раз с каждой стороны. На нос надет тонкий пирсинг цветка джали, символа гарема императора. Они вымыли меня, надушили и прокололи такие места, где я даже не знала, что это возможно.
Они научили меня говорить на мидрианском как на родном.
Мои рыжие волосы распущены, длинные и прямые, они ниспадают вдоль спины. Женщины вплели в пряди маленькие драгоценности и безделушки, поэтому при шевелении головой раздавался перезвон.
Как в этот момент.
Некоторые из этих мидрианских традиций просто смешны.
Если бы у меня был какой-нибудь шанс выжить после сегодяшнего вечера, я бы все это срезала.
Двор замолкает, когда Нимара поднимается на ноги.
— Мой император. Для меня большая честь представить эту женщину тигландера для вашего удовольствия. Как видите, её Знак впечатляет. Для тигландера она быстро учится и удивительно послушна. И многому уже научилась. Она станет всем, что вашей душе угодно, милорд.
Слуги дворца ожидали, что я буду бороться изо всех сил их обучению и попыткам сделать цивилизованным мой ум и тело.
Но я не боролась совсем. И была прилежной ученицей.
И теперь я здесь. Точно там, где и хочу быть.
Хоргус улыбнулся:
— Нимара, ты слишком хорошо меня знаешь, лучше всех моих людей. Она выглядит достойной самого Элара.
— Ведь она великолепна?
— Действительно. — И так быстро, что чуть не пропустила, он облизывает губы. Отвратительно. В его штанах появился бугор. Он возбудился.
Глупый эдалианец. Я знаю, почему он хочет меня. Малиновое родимое пятно вокруг моего правого глаза… оно делает меня ценной.
Эти мидриане думают, что я отмечена знаком Лока, бога смерти. Ни один истинный верующий не посмел бы переспать с женщиной, отмеченной повелителем Преисподней.
Вот почему я всё ещё девственница после двадцати шести зим. Мидрианские солдаты меня не трогают. Так же, как и мужчины в селе.
Единственный человек на этом континенте, который хочет меня, — это император Мидрии, человек, который притворяется, что в его жилах течет божественная кровь. Подчиняя меня, он говорит миру, что не боится Лока, что он ближе к благочестию, чем любой другой смертный на этой земле.
Какое высокомерие.
Вскоре они вспомнят, что он просто мужчина.
Хоргус туго натягивает цепь, дергая меня вперед, заставляя прижиматься своим телом к нему.
— Хорошая рабыня, — шепчет он. Его зловонное дыхание овевает мою щеку. — Встань на колени перед своим императором.
Мое сердце бешено бьется. Ненависть внутри меня настолько сильна, что меня сейчас вырвет.
Я заставляю себя встать на колени, хотя каждая мышца моего тела протестует против этого унижения.
Мне нужно контролировать себя. Есть только один шанс, и если я сделаю что-то не так, он будет утерян.
Его возбужденный бугор прямо на уровне моих глаз. Как бы ни был высокомерен, Хоргус не может скрыть тот факт, что я его возбуждаю.
Говорят, женщины всегда были его слабостью. Похотливый ублюдок просто не может держать свой член в штанах. Сколько незаконнорожденных детей он родил? Сколько женщин изнасиловал?
Я делаю немыслимое.
Поднимаю лицо без разрешения.
Приглушенные вздохи достигают моих ушей.
Густые белые брови Хоргуса сходятся на переносице. Он недоволен? Не то чтобы меня это заботило. Я медленно поднимаюсь на ноги и, прежде чем он начнет ругать меня, кладу руку на его член, и нежно поглаживаю.
Ещё больше вздохов.
Возможно, они не ожидали, что этот маленький тигландер будет таким смелым.
Я знаю, что делать. Дворцовые воспитатели хорошо меня обучили.
Член напрягается.
— Мой император, — шепчу я, делая свой голос немного дрожащим, чтобы привлечь его, — я существую только для того, чтобы служить вам. Быть выбранной для этой задачи — благословение Элар. Для меня это большая честь.
Конечно, это все чушь, но слова ласкали эго человека. Учителя сказали мне, что Хоргус любит, чтобы его хвалили. Это его заводит.
Я шире открываю глаза, чуть приоткрывая губы, позволяя немного увидеть кончик моего языка..
Бледные глаза Хоргуса сужаются.
