отвел его в сторонку от хохочущих парней.
— Саш, слушай… А зачем ты прыгать собрался, если так высоты боишься? — опускаясь на землю и закусывая сорванную травинку, спросил он у парня.
Разумеется, Мишка уже точно знал, почему тот решил прыгать с парашютом, но не раскрываться же перед пацаном? Да и интересно ему было — соврет тот или правду скажет?
— Девчонки надо мной смеются… — проведя рукавом под носом и усаживаясь рядом с Мишкой, мрачно признался Сашка. — А особенно Ленка старается, сеструха старшая… Я ж, знаешь, даже на лестницу забраться не могу — все поджилки дрожат, — искоса взглянув на Мишку, продолжил Сашка. — А Ленка… Она просто бредит парашютами. Она хотела в РОСАФ пойти, но мать пообещала ей голову открутить, ежели сюда сунется. Да и правильно — нашто девке по самолетам прыгать да по небу летать? Пускай вон есть готовить учится, а то и замуж никто такую неумеху не возьмет, — проворчал парнишка, явно повторяя слова матери.
— А сестра-то большая? — усмехнулся Мишка. — Не рано ей замуж-то?
— Ленка-то? — вскинул на него глаза Сашка. — Дык старшая. Уж двадцать о том годе минуло. Мать не слухает совсем. Школу закончила, да пошла учиться знаешь куда? — поставил на него возмущенный взгляд мальчишка. — В высшую школу милиции МГБ СССР! Милиционером она стать пожелала, представляешь? Не девка, а позорище!
— Взяли? — надкусывая очередную травинку, с улыбкой поинтересовался Мишка.
— Взяли… — вздохнул мальчишка. — Она ж на одни пятерки училась! Вот и туда поступила… Не с первого раза. Год ее не брали. Дак она туда все лето как на работу ходила. Всех там замучила. Ну вот на второй год ее и приняли. На уголовное право пошла, представляешь? Нет, чтобы на учителя там какого выучиться… Или продавщицу какую… Нет, ей следователем быть захотелось! Два года уж отучилась. Одни мужики там учатся, и она одна посреди них крутится. Ну куда это годится? — Сашка в раздражении сплюнул в сторону. — Как какая шалава непотребная, чесслово! Аж стыдно!
— Смелая девчонка, — усмехнулся Мишка. — И упрямая. А прыгать зачем захотела?
— Так ей тока год учиться-то осталось. А там распределение, — вздохнул мальчишка. — Уехать она хочет. А лучшие места другие займут. У них тама в этой школе половина уже год прыгают. Вот и эта дура загорелась, — зло пнул мальчишка кочку травы. — Им-то пообещали места получше, и звание офицерское. А ей тож снадобилось. Да тока мать ей все космы выдерет, если она туда запишется. Все документы у ней отобрала да спрятала. Ленка неделю ревела, покуда набор не закончился. А опосля сказала, что еще один набор будет, и уж тогда она точно запишется! А как узнала, что я записался, вовсе взвилась. Каждый день спрашивает: не страшно прыгать-то? Да дразнит меня. Говорит, в жизни я из самолета не шагну! Да матери рассказать все грозится, куда я по выходным шастаю.
— Так ты тайком, что ли? — изумился Мишка.
— Ага… У нас троих младших-то при бомбежке накрыло, тока мы с Ленкой и остались, да мать. Отец в милиции служил, а как война началась, так в первых рядах добровольцем пошел, — рассказывал нашедший благодарного слушателя Сашка. — Тока погиб он в сорок втором. Да тогда уж мы всё одно втроем уж с матерью остались. Бомбили тогда Москву. Конец октября уж был. А мы тогда на улице Горького жили… Вот раз снаряд и прилетел. Мать-то с Ленкой в магазине были, потому и уцелели. Мать малых с соседкой на улице оставила — душно в магазине, тесно. А Ленку взяла, чтоб соседку позвала, как очередь подходить станет. А как бомба-то прилетела… Мы с мальчишками на крыше сидели. Они голубей на чердаке кормили, а мы с Васькой их погонять решили. Васька-то с другой стороны надстройки был, дак ему ничего, перепугался только. А меня с крыши выбросило, аж с пятого этажа. Поломался я весь. Мать говорит, чудом жив остался. А младших сестру да двух братьев насмерть… Мне-то в сорок первом шесть тока было. Хорошо, на траву я упал, не то разбился бы и вовсе насмерть… — Сашка передернулся.
— Ну прыгнешь ты, сломаешь себя через колено… — хмыкнул Мишка. — И что? Ты же дальше не пойдешь ни учиться, ни прыгать больше не будешь… Зачем тебе это?
— Хоть девки дразнить перестанут, — мрачно отозвался Сашка. — Трус с самолета не выпрыгнет. А я не трус! — обиженно пробурчал мальчишка.
— Ты же шофером стать хочешь. Саш, брось это гиблое дело. Выучись на шофера. Станешь по стране ездить, грузы разные возить, — проговорил Мишка.
— И будут меня и шофера другие еще дразнить, — мрачно добавил подросток. — Нет уж. Лучше я один раз себя переборю, зато никто рот больше открыть не посмеет!
— Так шофера по высоте не лазают, — спокойно возразил ему мужчина.
— Ага! А крыша-то у грузовых вона какая высокая! А ежели мне что снадобится? — покосился на него Сашка.
— Так не выше же трамплина, а с него ты уже прыгал. Так что такая высота тебе не страшна больше, — хмыкнул Мишка, давно уже незаметно внушивший подростку, что тот не боится высоты.
— Точно? — с подозрением взглянул на него пацан.
— Точно, — кивнул Мишка. — А место свое в группе ты сестре отдай. Ты же знаешь, где мать ее паспорт спрятала. Вот и отдай ей. Пускай девчонка свои силы попробует.
— Ага! И еще больше меня дразнить станет! — буркнул Сашка. — Она смогла, а я испугался.
— А если она не сможет? Тогда дразнить точно не будет, — подначил его Мишка.
— А если сможет? — упрямо тряхнув головой, с вызовом спросил подросток.
— Да брось, Саш. Ну представь: на лету, в небе, шагнуть из самолета в никуда… Она все-таки девчонка. Не сможет, — уверенно проговорил Мишка, хмыкнув.
— Нет уж. Сам прыгну, — упрямо пробормотал подросток, вставая. — Бывай.
Глава 2
На следующее воскресенье их повезли в аэропорт. На краю летного поля стоял самолет. Каждый должен был залезть в него и занять свое место на лавке, закрепленной вдоль борта. По команде «Приготовиться!» подойти к краю, и, услышав «Пошел!», выпрыгнуть из самолета. Выполняя это упражнение под контролем Игоря, после третьего захода Мишка увидел, что Влад чуть в стороне ругается с невысокой темноволосой девушкой. Орал инструктор так, что ветер доносил его голос даже сюда, но девчонка, задрав подбородок, смело смотрела на инструктора и что-то ему говорила.
Вспомнив свой разговор с Сашкой на прошлой неделе, Мишка усмехнулся и внимательнее всмотрелся в девушку. Одетая в комбинезон, та, не обращая ни малейшего внимания на тон инструктора,
