Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
блин. А семья, считай развалилась.
— Эх, мало было к нашему дому одного шинору бесоромного привадить, так он с собой еще и этого маракушу суемудрого притащил, — пробухтел тихо, так чтобы было слышно только мне, Алька за спиной.
— Угомонись. Подай нам лучше чаю, — велела я, отходя все же от окна с вгоняющим в унылое отупение видом.
— Ох, хозяйка-хозяйка, тати эти беззаконные обирать нас пришли, добро из дому тащить собрались, а ты их еще кормить-поить велишь. Где же оно такое видано, чтобы в кладовую с казной кого не попадя пускать, ручищами загребущими лапать злато-серебро-каменья самоцветные, зыркалами беззаконными шарить по…
— Алька, кончай это! — строго глянула на него.
Блин, это мелкий зануда склочный еще не в курсе, что я ремонт большой запланировала с обустройством нормальной современной кухни в здоровенной и, как по мне, абсолютно бесполезной столовой. Может, Рогнеде она и нужна была, и у нее пищеварение нестабильно работало, если пища не подавалась в помещении размером с пол-актового зала в моей поселковой школе, но я-то прекрасно без этого обойдусь. А вот необходимость постоянно обращаться к помощи слуги для того, чтобы хоть кофею себе по-быстрому наколотить или бутер сварганить потихоньку, стало раздражать с эффектом накопления причем.
Слуга утопал, продолжая ворчать неразборчиво, а я пошла на голоса “беззаконных татей”, они же ведьмак Лукин и приглашенный им известный среди подлунных оценщик и скупщик ценностей, то бишь так слезно-занудно оплакиваемого Алькой добра.
***
— Зээв Ааронович Захельмахер! — шагнул мне навстречу с протянутой узкой ладонью невысокий мужчина в строгом костюме, не дожидаясь, когда его представит приведший Лукин. — Без бесполезной скромности скажу: я — лучший диспашер, которого вы могли бы поиметь счастье заполучить для ведения дел среди подлунных в нашем городе, да и во всей стране, пожалуй.
Я бросила вопросительный взгляд на Данилу.
— Ты же просила помочь реализовать ту ювелирку, оставшуюся от Рогнеды, — пояснил ведьмак. — Вот я и нашел тебе оценщика. Не то, чтобы прям лучшего из возможных, но без склонности облапошивать внаглую.
Я вздохнула и наградила его еще одним выразительным взглядом, что должен был донести до нахального Лукина необходимость хотя бы звонить и предупреждать об организованных им визитах посторонних. Но, само собой, не донес. Лукин такой Лукин.
— Ой, дайте мне посмотреть на вас, Людочка! — продолжил тарахтеть Зээв Ааронович, пропустив мимо ушей поправку ведьмака, и окидывая меня, одетую в домашнюю застиранную футболку, лосины и толстые полосатые связанные бабулей носки, пристальным взглядом. — Ну надо же, своими глазами вижу ту самую юную ведьмочку, за которую ходит столько разговоров среди подлунных! Рад, очень рад с вами познакомиться, госпожа Казанцева, и надеюсь на долгое и взаимовыгодное сотрудничество, невзирая на слухи за ваши странности!
Однако наше сотрудничество не заладилось с самого начала. Едва только Захельмахер перестал охать и прищелкивать языком от первичного поверхностного осмотра доставшихся мне ценностей, то сразу же перешел к делу. Цапнул с полки небольшую шкатулку, вырезанную из камня, открыл и извлек на свет массивное ожерелье, подмигнувшее множеством густо-зеленых камней в золотой оправе. Нацепил на голову сильно вытянутый смешной окуляр на ремешке и рассматривал украшение сквозь него несколько минут.
— Замечательное колье, хотя не все камни идеальной чистоты, но по нынешним временам это не беда. Шо там сейчас понимают за настоящую чистоту, — наконец изрек он. — Как вы смотрите, Людочка, если я вам предложу за эту красоту триста тысяч.
— Эм… хорошо, — замялась я.
— Зээв Ааронович, ай-яй! — мигом оттеснил меня Лукин и живо выхватил из рук диспашера колье. — Я вас своей подопечной привел как честного дельца, а вы вознамерились оставить ее голой и босой и это в такие-то морозы? Ну и где ваша совесть? Это изумрудное сокровище по самой скромной цене тянет на пятьсот!
— Ой, да шо вам за мою совесть переживать, господин Лукин, когда надо рыдать за вашу! — прижал ладонь в район желудка, как обычно это делают над сердцем визитер. — За безделушку пятьсот тысяч! Да если я стану закупать их по таким бешеным ценам, то моему бизнесу конец, а мои жены и дети станут плакать ночами от голода! Четыреста и ни копейкой больше, иначе моя голодная смерть будет вам вечным укором, господин Лукин, и я стану таки вам являться каждую ночь призраком и лишать сна бурчанием пустого живота.
— Ой, я вас умоляю, Зээв Ааронович, вы еще нас с Людой переживете, а современные олигархи позеленели бы от зависти и потеряли сон и аппетит, если бы узнали о ваших скромных капиталах. Четыреста пятьдесят!
— Да зачем им иметь интерес за мои копейки на слезы и старость? Пусть бы они лучше думали о ваших грабительских расценках за услуги. Четыреста пятьдесят! Ведь натуральный же грабеж! — диспашер адресовал последнее ко мне, потянув однако ожерелье обратно, но Лукин шагнул вбок, перекрывая ему обзор, и демонстративно исключая тем меня из процесса торга. — Ну да ничего не поделаешь, ваша взяла, господин Лукин. Не зря, ой не зря вас Черным Лисом кличут.
Они перешли к препирательствам насчет следующей вещицы, а я поняла, что не нужна им по сути. Данила явно получал удовольствие от процесса, а торчать там для мебели и типа контроля, ни черта не понимая в расценках, как-то глупо, тем более на голодный желудок.
Поэтому я ускользнула, не обращая внимания на мрачный взгляд Никифора и бесконечное бухтение Альки. Спокойно умылась, переоделась поприличнее, поела, приняла отчет у Фанирса и только после этого пошла обратно к комнате с ценностями, потому как еще немного, и у меня появится дыра в черепе от причитаний слуги.
— ... Сто тысяч? — донесся до меня возмущенный возглас Лукина на подходе. — За мужской перстень с таким замечательным проклятьем гнева и это уже не говоря о сапфире такой величины? Скажите мне, где вы сегодня позабыли ваш стыд, и я за ним сгоняю по-быстрому, потому как дел с вами вести нет никакой возможности без этого.
— Я свой стыд ношу с собой с того дня, как моя обожаемая мама родила меня на свет. А вот ваш точно увяз в сугробе на подъезде, господин Лукин! Я вам честнее некуда предлагаю сто тысяч за то самое проклятье, а сам перстень без него и даром не нужен. Кустарная грубая работа, к тому же новодел
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
