куплю. Мы к тебе придем, мы тебе устроим…
В трубке раздались короткие гудки.
— Разъединили, — подумал мужчина. — Ну ладно, пойду на всякий случай ванну наполню.
РЕКОРД ПО ПИВУ
Прочел я недавно в журнале, что какой-то английский моряк выпил за один присест двадцать четыре бутылки пива и тем самым установил новый мировой рекорд. Очень меня задело это сообщение. Мало того, что мы отдаем иностранцам рекорды в беге или там в плавании, но пиво, можно сказать, исконно наш вид спорта, а мы и тут позади.
Нет, думаю, так не пойдет. Надо возвращать рекорд обратно, на родную землю. Утереть нос англичанам и разным прочим шведам.
Сказано — сделано. Надел я белую нейлоновую рубаху навыпуск, ботинки начистил и прямым ходом к овощному, где стоит пивная цистерна.
Народу около цистерны — тьма. Хвост за угол заворачивает.
— Товарищи, — обращаюсь я к людям, — будьте добры, пропустите без очереди. У меня дело чрезвычайно серьезное.
— А что случилось? — спрашивает какой-то мужчина. — Умер кто?
— Нет, отвечаю, все, слава богу, живы. Просто я рекорд устанавливаю.
— Какой еще рекорд?
— По пиву. Хочу англичан переплюнуть.
— Ну и переплевывай себе на здоровье в порядке общей очереди.
— У меня вон жена больная, — сказал мужчина в пижаме, — температура сорок, а я и то стою.
— И я стою. На работу опаздываю, а стою. Потому что людей уважаю.
— Да поймите, — говорю я, — мне положено без очереди.
— Это почему же положено? — поинтересовался старичок в пенсне. — Ты что, депутат Верховного Совета?
— Нет.
— Ну тогда стой со всеми, пока не выбрали.
Пришлось стать в самый конец. Что поделаешь, если у людей сознательность отсутствует.
Минут через сорок подошел. Взял несколько кружек, выпил одну, другую, третью… и чувствую, что-то не то. Вроде я мировой рекорд не по пиву, а ло воде устанавливаю.
— Гражданка, — спрашиваю я продавщицу, — вы меня, конечно, извините, но мне интересно, насколько вы пиво водой разбавляете.
— Ах ты хулиган! — отвечает она. — Да я сроду не разбавляла!
— Вы не обижайтесь. Просто мне для мирового рекорда надо точно знать, сколько лишних кружек выпить.
— Ну, если для рекорда, так тебе кружки три надо лишние выпить. Если его, конечно, еще на базе не разбавляют.
— Спасибо, говорю, наливайте еще.
И выпиваю четвертую. Тут очередь заволновалась:
— Хватит с него! Больше четырех не давайте!
— Товарищ, — говорю, — мне четырех мало. Мне для мирового рекорда теперь двадцать восемь надо.
— Не давайте! — кричат. — Пусть снова в очередь становится!
— Товарищи! Где ваша сознательность?
— Какая может быть сознательность, если пива не хватит.
Ну что за люди! Занял я снова очередь, а сам пока домой побежал, за бидончиком. Прибегаю, а мне говорят: “Вы здесь не стояли. Тут другой стоял”.
— Как, — говорю, — другой? Это же я! Видите, и рубашка моя и ботинки…
— Ботинки и рубашка действительно, как у того. Но только тот был без бидона.
С трудом уговорил, и то, потому что бидон за спину спрятал.
Подошел я с бидоном, взял туда восемь кружек, стою у цистерны, пью. Из бидона в кружку переливаю, чтоб со счета не сбиться. Смотрю — странное дело. Когда она в бидон наливала, вроде восемь было, а когда я из бидона — то уже семь.
— Гражданочка, говорю, вы мне кружку не долили. Вы мне налили восемь, а получается семь.
— А я тут при чем? Я ж не виновата, что у тебя бидон худой.
Осмотрел я бидон, вроде целый. Но на всякий случай попросил девять налить. Пью — опять семь. Что такое? Может, и правда что-то с бидоном?
Отставил я его в сторону и начал опять из кружек пить. Пью, а сил уже нет. Трудно все-таки без закуски. А рядом со мной как назло мужчина газетку разложил и воблу обдирает. И еще штуки три из кармана торчат.
— Послушайте, — говорю я ему, — товарищ, вы меня воблочкой не угостите?
— Зачем мне тебя угощать? — говорит он. — Ты мне что, кум? Купи, если хочешь.
— Почем? — спрашиваю.
— Пятьдесят копеек.
— Штучка?
— Не-е, лизнуть.
“Ах ты, думаю, такой-сякой! Человек за других жизнью рискует, а ты ему рыбий хвостик жалеешь”. Отвернулся я, чтоб больше его не видеть, вдруг у меня кто-то кружку — хоп! Смотрю — продавщица.
— В чем дело? — спрашиваю.
— Все, — говорит, — закрываю.
— Как — закрываю?! А рекорд?
— Много вас тут, рекордсменов. Вон один уже лежит.
— Гражданочка, — говорю, — товарищ продавщица. Всего минуточку.
— Тебе минуточку, а мне еще кассу сдавать и до Перхушково добираться.
Тут я не выдержал, пиво в голову ударило.
— Не дам, — кричу, — закрывать!
Шум, крик. Продавщица свисток достала да как засвистит. Сразу же милиционер:
— В чем дело? Почему шум?
— Вот, — говорит продавщица, — англичанин хулиганит.
— Не слушайте ее, — говорю, — не англичанин я, а рекордсмен.
— Вижу, — говорит милиционер, — пройдемте.
Тут я взмолился:
— Товарищ милиционер, разрешите сначала три кружки допить. До рекорда.
— Хватит с вас на сегодня.
— Нет, говорю, не хватит. Я считал.
— А я говорю — хватит!
Положил он мне руку на плечо и повел. Я вырываюсь, кричу про Англию, про пиво, про спортивную доблесть, а он не слушает, знай себе ведет. Так и сорвал рекорд.
Не переплюнул я англичан, не утер нос шведам. А все почему? Из-за нечуткого отношения, из-за несознательности нашей. И пока не изживем мы эти недостатки, пока не научимся любить и уважать друг друга, рекорда по пиву нам не видать! Как своих ушей.
УКРАЛИ ЖЕНУ
У Петра Матвеича украли жену. Еще утром она бегала по комнате, жарила котлеты, мыла посуду, а вечером ее не стало.
Пришел Петр Матвеич с работы, а в почтовом ящике записка: “Если вы к завтрашнему дню не положите на черном ходу под батарею пятьсот рублей, не видать вам больше своей жены никогда в жизни”. А внизу — приписка: “И не вздумайте заявлять в милицию. Не то будет хуже”.
Сначала Петр Матвеич подумал, что это шутка. Где это видано, чтобы среди бела дня в самом центре города у человека жену крали. Добро бы еще автомобиль или холодильник, а то женщину. Да еще не первой молодости.
Но прошел час, другой, а жены все не было. Тут Петра Матвеича охватило сомнение. А что, если это правда? Мало ли жулья на белом свете? И потом, если подумать, им ведь не старуха моя нужна, а деньги. И притом немалые, пятьсот рублей. Вот злодеи! Нет, чтобы у профессора какого украсть или у писателя. Им пятьсот рублей выложить, что раз плюнуть!
