Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
корпус смог вытеснить немцев из северо-восточной части страны. Но значительные военные силы немцев, находясь в окружении, продолжали удерживать западные области с центром в Амстердаме. Командующий немецкой группировкой отказался капитулировать, заявив, что будет сражаться до тех пор, пока вооруженные силы всей Германии продолжают сопротивление. Запасы продовольствия и других предметов первой необходимости для голландских граждан на территории, остававшейся под контролем немцев, почти закончились; и в критическом положении оказались от 2 до 3 миллионов человек.
10 апреля Черчилль в своем послании Рузвельту сообщил об угрозе смерти людей от голода и предложил обратиться от лица правительств обеих стран к правительству Германии, чтобы напомнить об обязанности немецкой армии обеспечить в должной мере средствами существования гражданское население в тех областях Нидерландов, которые все еще находились под ее контролем. Однако, по-видимому, армия не в состоянии была выполнить свои обязательства, и американцы с британцами могли бы вмешаться и оказать необходимую помощь. Было необходимо воздействовать на немецкое правительство, чтобы оно получило требуемую помощь по линии Красного Креста и других организаций. В случае отказа, по словам Черчилля, немецкое командование в Нидерландах следует предупредить, что если оно не предоставит помощь гражданскому населению, то получит клеймо убийц, и на него ляжет тяжелейшая ответственность за все, что может случиться с народом страны. Трумэн сразу же согласился с предложенной программой помощи.
Послание немецкому правительству было передано при посредничестве правительства Швейцарии. В результате начались переговоры между А. Зейсс-Инквартом, немецким рейхскомиссаром Нидерландов, и находившимися под арестом лидерами голландского подполья. Зейсс-Ин-кварт заявил, что немецкие войска в Нидерландах не собираются капитулировать, пока Германия продолжает сражаться. Наоборот, он потребовал от союзников оставить любые попытки продвинуться за линию разграничения войск и поклялся в том, что, если они не согласятся с подобным требованием, солдаты под его командованием выполнят данный им приказ и будут сражаться до конца. Он пригрозил взорвать дамбы и затопить большую часть страны. Немецкие части, похвастался он, смогут сопротивляться довольно долго; в таком случае страна будет лежать в развалинах, а людей постигнет голод. Однако, если союзники не перейдут в наступление, он воздержится от принятия чрезвычайных мер и разрешит доставить населению продовольствие на поездах или судах Красного Креста. Когда немецкое правительство признает свое поражение, он поступит точно так же.
Правительство Нидерландов, находившееся в изгнании в Англии, и лично премьер-министр П. Гербранди увидели спасение в этой сделке. Проблема заключалась в том, откажутся ли союзники хотя бы на время от своего требования о безоговорочной капитуляции немецких частей и согласятся ли на это локальное странное перемирие, которым немцы могли бы воспользоваться и беспрепятственно отступить. Иден в Сан-Франциско передал Э. Стеттиниусу, госсекретарю США, копию послания Черчилля. По его мнению, американцам и британцам не следовало проявлять несговорчивость, когда судьба целого народа зависела от намерений готовых на все убийц. Было бы уместным, как он считал, дать знать о том, что происходит, и советской стороне. Пусть все три министра иностранных дел обсудят вопрос в Сан-Франциско.
Государственный департамент проконсультировался с Объединенным комитетом начальников штабов. Генерал армии Маршалл высказал мнение, что приостановление наступления на западе Нидерландов не скажется на общих военных планах. Но существуют ли, интересовался он, иные причины проявлять осторожность при проведении переговоров с противником? Подобный пример может побудить других немецких командующих, например в Норвегии и Дании, выдвинуть подобные требования и прибегнуть к такому же шантажу. Начальники штабов заявили, что будут вести переговоры с немцами только на условиях безоговорочной капитуляции. Но они также напомнили Госдепу о необходимости контактов с русскими, войска которых стремительно сближались с армиями союзников. Они полагали, что, если вступят в переговоры с немцами, непременно потребуется присутствие русского посла.
В то время как президент Трумэн, занимавший пост главнокомандующего, знакомился с мнениями командующих фронтами, Черчилль намекнул, что было бы оптимальным решением разрешить Эйзенхауэру действовать так, как он считает нужным. Это мнение возобладало. 23 апреля начальники штабов сообщили Эйзенхауэру, что они оставляют решение за ним. Он должен был следовать принятому ранее курсу на безоговорочную капитуляцию противника, информировать обо всем происходящем находившихся при его штабе советских военных представителей, договариваться с советскими офицерами связи об их участии в переговорах с немецкими парламентерами, если таковые начнутся. Эйзенхауэру также сообщили, что через дипломатическую почту советское правительство было поставлено в известность о полученных им инструкциях. Маршалл сделал карандашную пометку на приказе, отправленном генералу: «…Само собой разумеется, что генерал Эйзенхауэр должен незамедлительно приступить к выполнению данных им инструкций».
Американские и британские послы в Москве посоветовали русским поступать соответствующим образом. Ни советское Министерство иностранных дел, ни советское главнокомандование не имели никаких возражений. К 30 апреля соглашение с Зейсс-Инквартом было достигнуто. Союзники обещали приостановить боевые действия в Нидерландах. Зейсс-Инкварт дал обещание не разрушать дамбы, не предпринимать репрессивных мер против голландцев и способствовать доставке продовольствия. Все необходимые для населения товары и продовольствие были быстро доставлены по суше, морским и воздушным путем.
Одновременно с заключением этого соглашения были предприняты важные шаги для достижения окончательной капитуляции вооруженных сил Германии.
Американцы и русские встретились на Эльбе. Британские и советские части должны были соединиться в районе Любека на побережье Балтики. Немецкие армии в Дании и Норвегии, как и в Нидерландах, находились в окружении; в Северной Италии развязка также была близка; в Австрии и Чехословакии немецкие части были на грани разгрома и панического бегства. Русские шли на прорыв последних рубежей обороны Берлина.
Город находился под постоянным разрушительным обстрелом, и дымы пожарищ поднимались над ним. И в это время Гиммлер берет на себя обязанность представлять интересы Германии. Он объяснил это тем, что Гитлер уже больше не в состоянии руководить страной, так как находится в изоляции в бункере, опасно болен и не исключено, что уже и мертв. Ненавистный всем Гиммлер ухватился за возможность спастись, предприняв попытку расколоть коалицию. Он попытался добиться встречи с Эйзенхауэром в Любеке и попросил организовать ее графа Бернадотта, главу шведского отделения международного Красного Креста. Гиммлер намеревался обещать Эйзенхауэру капитуляцию всего Западного фронта.
Верховный главнокомандующий сразу же заявил, что разговор может идти только о капитуляции Германии на всех фронтах одновременно и что он рассматривает подобное предложение Гиммлера как безумную попытку внести раскол в ряды союзных держав. Черчилль и Трумэн согласились с этим мнением. Они дали поручение посланникам США и Великобритании в Швеции сообщить об этом Гиммлеру. Верховный главнокомандующий в разговоре с Маршаллом, будучи уверенным в том, что это единственно правильный ответ, сказал: «Всякий раз, принимая решение в эти дни, мы стараемся быть крайне
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
