не сомневался. Остановка сердца, впадение в кому, страшный несчастный случай, гопники с ножами в переулке и многое другое — это все причины смертей моих бывших продвинутых товарищей — сновидцев, перешагнувших порог дозволенного. Однако на другой стороне, — стояла моя мечта изменить Россию и доказать, что все мои идеи исторического развития верны.
Умирать в мои пятьдесят два года не хотелось. Боялся я смерти, боялся до жути неминуемого наказания. А потом вдруг резко отпустило. Я понял, что дальше жить по-прежнему не смогу. Приняв решение, следующие две недели я посвятил подготовке своего плана. Я уволился с работы и составил завещание. Дети мои жили с бывшей супругой и хоть наследства от меня они не получат большое, — двухкомнатная квартира, да небольшой счет в банке, но и то хоть что-то. Оставшиеся дни до плана, я убирал квартиру до блеска и читал необходимые материалы по эпохе Александра II.
Перед итоговой ночью я вдруг запаниковал. Появился ком в горле, начал дрожать словно кролик. «Господи, какой стыд», — подумал я и резким усилием взял себя в руки. Раз решил, то надо идти до конца.
Привычно войдя в осознанный сон, я отдал намерение войти в сон еще младенца — Александра II. А после этого я сделал то, что могут уже совсем немногие единицы из сновидцев, — вышел прямо из сновидческого тела и вторгся в сознание будущего императора. На следующий день тело пятидесятидвухлетнего преподавателя истории Петра Евгеньевича было обнаружено в его квартире бывшей супругой, которой он до этого предварительно назначил встречу по поводу детей. Дальнейшее вскрытие тела показало причину смерти — инфаркт миокарда.
Перемещение в Александра произошло мгновенно. Не уловив до конца этот факт, столкнулся сразу же с тем, что неожиданно я почувствовал ужасный голод и самопроизвольно заорал. Говорить я не мог, и реально орал как младенец 5 месяцев от роду. Этот факт меня ошарашил, но еще больше шокировало то, что неожиданно мне сунули грудь в рот, и я автоматически стал сосать молоко. Все было очень быстро, непонятно, и на это время сознание ребенка явно взяло надо мной верх. Следующие дни и месяцы я провел мерзко. Освоившись в новом теле, я испытывал унижение и постоянный туман в голове. Все проходило по одному сценарию — ем, какаю, ору (да именно в таком порядке), рассматриваю людей и ничего не соображаю, словно пьяный вдребезги. Ситуация немного улучшилась, когда я начал ползать и пытаться что-то говорить. Правда, первое получалось лучше, хотя я и постоянно при ползании по непонятной причине заваливался на бок. Вместо слов получалось какое-то мычание, что, как ни странно, приводило в дикий восторг окружающих людей. До конца разобраться кто есть кто, я почему-то тоже не мог. Все как-то смутно и крайне расплывчато выглядело. Более или менее ясно стал мыслить лишь года в четыре. Сразу попытался разобраться в текущей ситуации. В идеальном варианте, того, что произошло со мной, быть не должно было никак. Я должен был передать слепок своего сознания и все. Душа как таковая не раздваивается. Новый император постепенно бы овладел бы моим опытом, знаниями и изменил бы в итоге страну. Однако, раз я себя полностью ощущаю в этом теле, то значит «истинного» меня все-таки убили. Неприятное чувство. Судя по всему, душа, пытаясь спастись, перетянулась в итоге в Александра II. В теле теперь две души, а это не очень хорошо. Скажем так, — вероятность шизофрении крайне высока. Есть, правда, и плюсы. Фактически потенциал физического тела и духовных сил теперь будет в разы увеличен, хотя плюс ли это не совсем уверен тоже. Ладно хоть сообразил взаимодействовать с младенцем, разумно полагая что мышление взрослого будет негибким к усвоению нового. Взрослые же души очень сильны. Они всегда будут бороться до конца. Знаю горе — колдунов, которые боясь ответственности за свои действия пытались перекидывать свою душу в другие тела. В младенцев практически никто не пытается внедриться, — у последних непробиваемая природная защита, непонятно кем поставленная. Поэтому колдуны обычно внедряются во взрослого человека, и сохранить при этом рассудок здоровым достаточно сложная задача. Окружающие часто при этом не понимают, что происходит с человеком, почему так радикально меняются его привычки, взгляды и прочее. Как я оказался поэтому во младенце — тоже вопрос. У меня только одно предположение, — меня убили как раз в тот момент пока я передавал слепок сознания младенцу, а далее душа в агонии, не понимая что происходит, ошибочно втянулась в младенца. Нда, на фильм ужасов или дурдом какой-то сильно все смахивает. Хренов я сновидец. Не по плану пошло, но жить все-таки надо. Жил я в основном с родителями в Аничковом дворце в Петербурге. Дворец был роскошный, по-другому даже не скажешь, не то что моя прежняя убогая квартира. Единственный и огромный минус состоял в том, что на жилье это не очень было похоже. Очень много людей, покоя никакого. Не только взрослых много, но и детей. После меня еще появились на свет Мария, Ольга, Александра, Константин, Николай и Михаил. А кроме того, — куча великокняжеских и сановных детей. Покоя никакого. Все шастают туда-сюда. Меня с четырех лет определили в детскую, и я там почувствовал себя словно в детском саду. Пытался чаще делать гимнастику, благо с детьми этим занимались. Но все равно целый день не поприседаешь и на турниках не повисишь. Тогда от скуки перешел на темную сторону и начал экспериментировать с детьми и воспитателями. — Маша, эта кукла про тебя плохо говорила. Тебе надо ее наказать. — А что она говорила? — Сказала, что ты некрасивая. — Вот бяка какая. На тебе, — и ударила ее наотмашь. — Отдай куклу нашей воспитательнице, Анне (та зажала для меня лишнюю конфету на обед). Скажи, чтобы переодела ее в мешковину и поставила в угол. Это будет для нее наказание. Целый день моя сестра Маша доводила дородную, возрастную Анну чтобы та переодела куклу. Напрасно Анна говорила ребенку, что это некрасиво, и кукла ничего не понимает. Маша закатила жуткую истерику. Взмыленная Анна в конце концов, психанула и приделала кусок мешковины для платья куклы. Маша была довольна, я тоже был доволен и даже Анна успокоилась. Кукла в мешковине стояла в углу детской. К концу недели в углу уже было 3 солдата и 7 кукол. С ребятами мы собирались ежедневно и обсуждали кто из игрушек как себя вел и как надо их наказать или поощрить. Воспитатели не понимали, что происходит и как на это реагировать. В итоге они оставили все это дело на самотек. С игрушками же играют
