ее близости, и мои кулаки сжимаются, когда нетерпение начинает брать верх надо мной.
В ту секунду, когда двери начинают раздвигаться, я протискиваюсь сквозь них, врезавшись плечом в одну из них, когда она открывается недостаточно быстро.
Я нахожу цифры на дверях гостиничного номера и считаю свой путь до того, который я хочу.
Номер шестьдесят девять.
Шутка на эту тему не проходит мимо меня, и на моих губах появляется улыбка, когда я думаю о том, как именно это может обернуться всего через несколько минут.
Мои ноги останавливаются в тот момент, когда я оказываюсь перед дверью, несмотря на потребность моего тела ворваться внутрь и взять то, что, я надеюсь, предлагается.
Я делаю паузу, делая два глубоких вдоха, прежде чем вытащить пистолет из-за спины. Даже если это не подстроено, что-то подсказывает мне, что это не пропадет даром.
Золотая ручка холодит мою горящую кожу, когда я опускаю ее. Все мое тело находится в полной боевой готовности, когда я прислушиваюсь к любым угрозам, к движению за этой дверью, которое скажет мне, что мне нужно бежать.
Но там ничего нет. Что на самом деле еще страшнее.
В свое время я принял чертовски много плохих решений. Очень много. Но если это подстава, то она может быть самой худшей из всех возможных.
Я всегда надеялся, что, когда придет мое время, я смогу уйти в сиянии славы. Не просто застрелен в дверях отеля, раскачиваясь на полу, и мысли о девушке, которую я не должен хотеть – которая не должна хотеть меня – кружатся у меня в голове.
Однако вскоре я обнаруживаю, что это всего лишь мое воображение рисует мой не слишком гламурный уход из этого мира. Когда я проскальзываю в комнату и позволяю тяжелой двери захлопнуться за мной, объявляя о моем присутствии, если она еще не знала. Но единственное, о чем я знаю… это она.
Моя хватка на пистолете в руке становится крепче, когда ее аромат наполняет мой нос, я понятия не имею, что это, какое-то цветочное средство для душа, но, черт возьми. Когда я вдыхаю его, я понимаю, что с таким же успехом это мог бы быть гребаный крэк, потому что я зависим.
Я прохожу мимо двери в ванную справа от меня, встроенные шкафы слева от меня, когда я пробираюсь вглубь комнаты.
И в ту же секунду, как я сворачиваю за угол, я нахожу ее. Именно так, как обещано в стихотворении, именно так, как рисовало мое воображение.
— Черт, — выдыхаю я, мои глаза пожирают образ того, как она опускается передо мной на колени на кровати, как будто я ее гребаный король. Она завернута в красное кружево. Крошечная пара трусиков и потрясающий красный корсет, который только делает ее изгибы, ее сиськи, еще более аппетитными. И между ее накрашенными красным губами - одинокая роза.
Ее грудь вздымается, ее сиськи отчаянно пытаются вырваться из тесного корсета, и это становится только хуже, когда я подхожу немного ближе.
Вытаскивая мою руку из-за спины, ее глаза расширяются от ужаса, когда она видит там мой пистолет.
Роза срывается с ее губ, ударяясь о бедра, прежде чем приземлиться на кровать.
— Нико, какого хрена? — огрызается она, хотя мне не нравится страх, который пронизывает ее голос.
Это обезоруживающе слышать. Эта сильная, независимая женщина явно привыкла получать то, что она хочет.
Чувство власти захлестывает меня, когда я подхожу ближе, поднимая пистолет.
— Ты должна понимать, Сирена, что, когда я вошел сюда, я мог бы обнаружить любое количество ситуаций, происходящих в этой комнате.
Ее глаза вспыхивают пониманием, продолжая метаться между моими глазами и моим оружием.
— Я - это всего лишь я, клянусь.
— Я верю тебе, — говорю я честно. — Но я должен сказать, это шок.
Она пожимает плечами, ее пальцы переплетаются перед собой, как будто она делает все возможное, чтобы сдержать себя, когда все, чего она действительно хочет, это дотянуться до меня. Я вижу это в ее глазах. В том, как она наклоняется ближе.
Ее дыхание становится прерывистым, когда она, наконец, решает, что хочет сосредоточиться на моих глазах.
— Я не угроза, — выдыхает она. — Это не подстава.
— Я знаю, — говорю я уверенно.
Наконец, я сокращаю расстояние между нами, наши колени почти соприкасаются, когда мои голени ударяются о край кровати.
— Так скажи мне, Сирена, — тихо говорю я, поднимая пистолет, чтобы провести им по ее щеке. — Она ахает в шоке, как только холодный металл касается ее кожи. — Теперь ты знаешь правду. Ты знаешь, кто я. Ты просто жаждешь еще одной ночи с плохим парнем?
Ее дыхание касается моего лица, когда я наклоняюсь, чтобы посмотреть на нее, наши губы так соблазнительно близко, что мне требуется вся моя сдержанность, чтобы просто не дать ей то, в чем она так явно нуждается.
— Сегодня День Святого Валентина, — говорит она, как будто это все объясняет.
— И ты хотела, чтобы тебя трахнули шестью способами с воскресенья, поэтому написала смс лучшему мужчине, которого ты знала, который справился бы с этой работой? — Подтверждаю я.
— Что-то вроде этого, — бормочет она, ее тело дрожит, когда мой пистолет перемещается по изгибу ее челюсти и вниз по шее. — Я, конечно, позвонила тебе не для того, чтобы ты вышиб мне мозги.
— Просто свести тебя с ума, верно?
Ее глаза удерживают мои, ее язык соблазнительно скользит по нижней губе.
— Хорошо, я заглатываю наживку, — говорю я небрежно, мой голос бросает вызов потребности, которая нагревает мою кровь почти до кипения.
Мой пистолет с громким стуком падает на пол, и она в шоке ахает, как будто он случайно выстрелит и убьет нас обоих.
— Остынь, Сирена. Я обещаю заставить тебя кончить первой, — рычу я, когда моя рука обхватывает ее горло, и я бросаю ее обратно на кровать.
Ее шокированный визг разрывает воздух, прежде чем я прижимаю ее к кровати, обхватывая ногами ее бедра. Ее руки опускаются на мои бедра, и она быстро начинает лапать меня, ныряя за пояс.
— Скажи мне, — требую я, мои губы всего в одном дыхании от ее. — Что ты представляла, когда ждала меня?
— Все. Я хочу все, что ты можешь мне дать.
— Нуждающееся маленькое создание, не так ли?
Она пытается двигать бедрами, чтобы добиться некоторого трения, но мой вес слишком велик для нее.
Ухмылка подергивается на моих губах.
— Ты так сильно скучала по моему члену, детка?
— Пожалуйста, Нико, — стонет она, заставляя мои яйца болеть
