— Что тут у тебя, Люба? — недовольно спрашивает Николай Андреевич, администратор в смене и мой непосредственный начальник. Сорокалетний, женатый, лысеющий и любящий распускать руки.
— Возврат.
— Нет не возврат! — возмущается парень. — Пробивайте мне по той же цене, что на ценнике!
— Молодой человек, там же акция… Странно, что продавец вам не объяснила.
— Я объяснила.
— Не объяснила, — мстительно проговаривает парень. — Если по акции, пойду еще пачку возьму. А вы обучайте сотрудников нормально!
— Конечно-конечно, от лица торговой сети приносим вам извинения.
— Пусть и она извинится, — не замолкает парень.
— Любушка…
Почувствовав, как начинаю закипать, раздельно проговариваю:
— Про акцию я говорила. И извиняться мне не за что, — отвечаю, смотря на парня в упор.
— Ну-ну, Любушка, ты задерживаешь очередь, — гладит меня по спине Николай Андреевич. Чтобы это скорее закончилось произношу: «Извините». Парень смотрит победно и уходит за второй пачкой макарон.
Когда смена подходит к концу, вхожу в кабинет администратора, чтобы сдать отчет.
— В заморозке сроки годности проверила? — отрывается от бумаг, подняв на меня блеклые глаза.
— Да.
— А в овощном выкладку сделала?
— Да.
— Ценники на алкоголе?
— Да.
Николай Андреевич барабанит пальцами по столу, окидывая меня сальным взглядом. Задерживается на груди. Я внутренне сжимаюсь.
— Любушка, по поводу сегодняшней ситуации…
— Вы про макароны?
— Не про макароны, а про отношение к покупателям…
— Я про акцию говорила! Он соврал!
— Покупатель всегда прав, Любушка, — разводит руками Николай Андреевич, вставая. — В следующий раз будь гибче, приветливее, доброжелательнее. Ведь это не так уж и сложно, правда? — с каждым словом он делает ко мне полшага.
— Просить прощения за то, в чем не виновата? Не собираюсь! — отрезаю в ответ.
— Но ты ведь не хочешь лишиться премии? Милана в каком классе у тебя? Во втором?
— В третьем, — отвечаю поле паузы, понимая, куда клонит.
— Вот видишь, уже в третьем… А детишки, они же быстро растут. Премия не лишняя. Нам ведь не нужны жалобы, не так ли, Любушка? — Николай Андреевич обходит меня и встаёт позади. Я резко оборачиваюсь, отчетливо понимая, что мы вдвоем в его кабинете, а вокруг нас лишь большой пустой магазин.
— Не нужны, — подтверждаю, делая шаг назад.
— Знаешь, я ведь могу и помочь. Тебе и Милане.
— Мне не нужна помощь. Ни ваша, ни чья бы то ни было. Я сама со всем справлюсь.
— Но тебе нужна работа, Любушка, — произносит, улыбаясь. Слева не хватает одного зуба, и меня передёргивает. — А я могу ставить тебя в удобные смены, чтобы ты не оставалась допоздна и смогла продолжать учебу, — продолжает вкрадчиво.
— Давайте начистоту, Николай Андреевич. Что предлагаете? — устало вздыхаю, глядя на напоминавшего паука администратора.
Домогательства длились уже полгода. Из смены в смену он поджидал меня в каком-нибудь тесном закутке магазина, чтобы ненароком коснуться, дотронуться или провести ладонью по спине.
Я терплю и молчу, так как нахожусь не в той ситуации, чтобы хлопнуть дверью и уйти. Терплю, так как магазин находится рядом с домом и не приходится тратить время на дорогу. К тому же учусь на первом курсе, заочно, и каждая копейка на счету. По ночам зубрю учебники до ломоты в висках, чтобы осуществить свою мечту и стать психологом.
— Кто? Я? — наигранно удивляется Николай Андреевич. — Совершенно ничего, Любушка. Только если ты сама захочешь, — медленным движением дотрагивается до своих штанов в районе паха, проведя по появившейся выпуклости ладонью.
Меня передёргивает.
— Эта работа не стоит таких жертв, — нервно отвечаю, начиная пятится к дверям.
— Каких, Любушка? — спрашивает, нехорошо улыбаясь. — Кажется, ты сегодня с клиентом себя грубо вела. Это ощутимый минус в зарплату. К тому же у нас недостача в этом месяце. И довольно большая.
— У вас ведь жена есть! Как вам не стыдно!
Администратор пожимает тощими плечами, словно говоря: не мы такие, жизнь такая. Делает ко мне еще шаг.
— Я вас засужу за домогательства!
Администратор улыбается, а мне становится дышать трудно.
— За какие такие домогательства? Я законопослушный женатый гражданин, ни разу не привлекался. Да и все коллеги подтвердят. И Катенька, и Оленька, и Риточка.
Администратор делает ещё шаг ко мне, осматривая с ног до головы и улыбаясь.
— Магазин место хлебное. Думаешь, не знаю, как вы просрочку, которая почти и не просрочка, домой тащите? Знаю, Любушка, все знаю. — Он замолкает, будто давая мне время подумать и принять верное решение. — Но я человек не злопамятный и сделаю вид, что не слышал твоих угроз. Я даже забуду их, если ты сделаешь мне приятно…
Глава 2— Что?! — неверяще переспрашиваю, глядя с брезгливым ужасом на администратора.
— Катенька вот, например, не такая гордая. И она, в отличие от тебя, уже давно дома, с семьей.
Вспоминаю напарницу свою, сорокалетнюю Катю. Вот в чём причина, удобных часов в сменах и постоянных больничных…
— Старый извращенец! — выкрикиваю, подлетая к дверям.
— Иди-ка, Любушка, домой да подумай над своими словами и поведением, — советует Николай Андреевич, поправляя очки на носу и щурясь близоруко. Казалось, мои слова его ничуть не обижают. — А послезавтра приходи на смену и еще раз поговорим.
— Да как вы…! Да… — от возмущения задыхаюсь и прочь выбегаю.
Схватив сумочку и вытирая злые слезы, проношусь через темный магазин, зная, что не вернусь сюда больше. Никогда. В подъезде родного дома прижимаюсь спиной к холодной стене, глуша всхлипы. Милана не должна увидеть меня такой.
Что мне делать? Все полетело к чертям, абсолютно все… О том, чтобы вернуться в этот магазин и терпеть дальше приставания администратора, не думаю даже. Нужно, как можно скорее, найти другую работу, иначе как нам с Миланой жить.
Вытираю слёзы и перевожу дух. Через пару минут захожу в квартиру и слышу голос:
— Мамочка! Смотри, я сегодня пятерку по чтению получила! — радостно кричит Милана, подбегая ко мне. Светлые косички подпрыгивают вместе с ней. — И в четверти будет пятерка! А значит и за год! Это уже точно!
— Моя умница! Я тебе купила шоколадку. Вот, держи! Завтра мы с тобой в зоопарк сходим, а сегодня посидишь с тетей Светой. Хорошо?
