Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
недели безделья, Сергей, на радость отцу, нашёл работу на овощной базе. Тогда он немного стал помогать в финансовом плане родному человеку, пенсия у которого была совсем не плохой, но и не огромной. Марк Семёнович робко говорил «спасибо» за каждую тысячу рублей, что ему оставлял сын за своё проживание. Сергей просто отвечал: «не за что, бать».
Прошло два месяца. Нельзя сказать, что для Марка Семёновича это время пролетело незаметно. Но пообвыкнуться он смог, тем более его сын работал по двенадцать часов в режиме два через два, и в его рабочие дни мужчина мог чувствовать себя в своём доме вполне комфортно.
Сергей купил себе диван. Какие-то его новые знакомые помогли затащить предмет мебели в квартиру. Они же помогли сделать гипсокартонную перегородку, разделяющую комнату на две части. Теперь с той стороны, где было окно, жил Сергей. Его отец добровольно выбрал тёмный угол, где осталась его кровать, телевизор, тумбочка, стул и шкаф.
Позже Сергей и себе купил телевизор. А потом привёл домой девушку. Он, конечно, спросил разрешения у отца.
– Бать, это Вика, можно она немного с нами покантуется? – попросил он.
Марк Семёнович кивнул, за что получил очередную тысячу рублей за проживание.
Сергей с Викой работали вместе по одному графику. Когда они были дома, Марк Семёнович старался лишний раз не выходить из своего закутка, и по ночам делал вид, что не замечает того, чем они занимались за тонкой перегородкой.
Часто Марк Семёнович просыпался очень рано и просто сидел на кровати, боясь разбудить сына и его девушку. Мысли кружились в голове, не цепляясь за настоящее и постоянно возвращаясь к воспоминаниям о далёком прошлом. Но даже самые хорошие воспоминания вызывали грусть. Грусть о безвозвратно ушедшем времени, которому совсем не находилось места в реальности.
Вика не нравилась Марку Семёновичу. Случайно он узнал, что девушке двадцать четыре года, но выглядела она старше своего возраста. Много курила, под глазами виднелись опухлости, именуемые «мешками». Цвет кожи был нездоровый, а улыбка хитрой, как у цыганки. Тёмно-грязные, сальные волосы были всегда неряшливо распущены, и вообще девушка плохо следила за собой. Фигура у неё была, как у пивной полторашки. Она не была толстой, но талия отсутствовала, как элемент конструкции тела – бока выпирали над низко опущенными джинсами, обнажая верхнюю часть трусов-верёвок. Не было в её молодости той лёгкости, которая есть у девушек, на которых Марк Семёнович иногда засматривался, сидя на лавочке около дома или в парке.
Иногда, когда он приходил домой, и у Сергея и Вики были выходные, он чувствовал в квартире запах сигарет. Это Марку Семёновичу не нравилось, как и не нравились их вечерние посиделки с пивом. Ещё к ним иногда приходил какой-то друг. Здоровый, лысый мужик неопределённого возраста. Он громко смеялся и много матерился. И он тоже не нравился Марку Семёновичу.
После подселения в квартиру Вики, Марк Семёнович совсем перестал чувствовать себя в своём доме хозяином. Ещё и проблемы со здоровьем начались. В свои семьдесят он не знал, что является нормой для его самочувствия. Появилась какая-то постоянная усталость, слабость. Немощь. Сложно принимать своё состояние, когда осознаёшь, что лучше уже не будет.
Эта немощь… разве мог он применить к себе это слово лет сорок пять назад, когда они только-только сыграли с Людмилой свадьбу. Шатен, широкоплечий, рост сто восемьдесят восемь. Но радует то, что хоть лысина не появилась, а волосы равномерно окрасила ровная седина. Ноги стали сильно болеть, особенно та, что была когда-то сломана в двух местах после несчастного случая на заводе, где он работал. Появились проблемы с мочевым пузырём. Что-то вроде недержания, но об этом Марк Семёнович даже своему лечащему врачу с сильным стеснением рассказывал. Хуже стало и со слухом: звук есть, а разобрать речь сложновато.
Только память не подводила. Как давно ушедшей ранней весной в криминальной хронике передали: компания молодых людей отмечала выходные на квартире у одного из них, и это закончилось трагедией. Сколько тогда выпил Сергей, Марк Семёнович не знал. На суде он пропустил мимо ушей эту информацию. В общем, случился конфликт. Марк Семёнович помнил ту маленькую кухню, залитую кровью, хотя никогда в ней и не был. Нож крупным планом. Обычный кухонный нож. Почти такой же он спрятал у себя под кроватью в первый день, когда сын поселился у него. В довесок к кадрам был короткий рассказ, как молодой человек из ревности на фоне распития спиртных напитков нанёс около тридцати ножевых ранений своему другу. За потерпевшего вступилась его сестра. Ей он нанёс несколько меньше ударов. Парень скончался сразу, а девушка спустя несколько часов. Другая девушка, к которой у Сергея на тот момент были чувства, смогла сбежать. Сергея поймали вызванные соседями милиционеры. Кадры первого допроса задержанного тоже были в хронике. Мужчина, весь в крови. Мутный, ничего не соображающий взгляд, но твёрдая походка. Руки за спиной, накинутая на плечи чья-то куртка. Двое конвоиров в милицейской форме.
– Вы понимаете, за что вас задержали? – успел спросить тогда репортёр популярной телепередачи «Вечер трудного дня».
– Да, – ответил Сергей.
Тогда, в конце недели, ставшей адом для семейства Семечкиных, этот выпуск повторили. Он был что-то вроде «лучшим репортажем за неделю».
Вот это понимание Сергея того, что он натворил, очень пугало Марка Семёновича. Может быть, стоило предупредить Вику о том, с кем она начала сожительствовать? Но, скорее всего, она была в курсе. Наверное, это такая разновидность любви – любить убийц.
* * *
А где-то на окраине параллельного мира тёмно-золотое небо медленно покрывалось немного непривычной для этих мест белой дымкой. Грис по имени Кас заметил редкие для этого мира оттенки. Это было необычно, это было красиво.
А в остальном всё было по-прежнему. Чёрная клякса солнца, обрамлённая невыносимо ярким жёлтым огненным кругом медленно катилась к горизонту, тихо шелестели мистически темнеющие в тени листья деревьев, а трава стелилась золотым ковром, поднимая вверх крохотные ядовитые пылинки – Резервный мир привычно мерцал чёрно-жёлтыми оттенками единообразия.
Кас любовался пейзажем и плевал вниз с высоты девятого этажа полуразрушенного панельного дома. Сигареты попались слишком горькие, невкусные, но раз блок был вскрыт, то придётся докуривать все пачки из-за нетоварного вида. Но, может быть, удастся несколько пачек обменять по мелочи на что-нибудь выгодное. Такое Касу удавалось не раз, он известный в округе барыга.
Курить и плеваться вниз Касу быстро наскучило.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
