что мы с ней в разных весовых категориях и я не собираюсь здесь оставаться.
Она усмехается одними глазами и краешком губ.
— Я высохла только за эту ночь! Мы с тобой одинаковой комплекции, никто не догадается, когда мы обменяемся телами. Дай мне твою руку! — властно требует тихим шёпотом Золина.
Я шокированно повинуюсь её приказу и протягиваю к её костлявым пальцам свою ладонь.
Её пальцы белые, холодные, неприятные и я просто цепенею от ужаса, когда чувствую их холод.
Она схватилась за мою ладонь, как утопающий за соломинку и крепко держит её в костлявой руке.
Я пытаюсь, но не могу вытащить её из захвата…
Девушка сильно больна, но уцепилась за ладонь так, что просто так вытащить её невозможно и меня начинает трясти озноб. Стараюсь побороть неприязнь и против желания морщусь.
Золина замечает это и выдыхает, а потом отпускает мою ладонь.
— Ты сможешь! Теперь я точно уверена, что ты всё сможешь! — убеждённо мне шепчет она.
Я оглядываюсь на свечу, она уже так коптит, что вот-вот потухнет, но я практически ничего не узнала, кроме имени!
— Расскажи мне ещё хоть что-нибудь! — умоляю её и трясу за плечи.
Она с трудом открывает глаза.
— Ты попала в мир живущих арноидов на планету Динозар. Об этой планете и живущих существах ты прочитаешь в королевской библиотеке, если захочешь.
— Только как я туда доберусь? — недовольно спрашиваю её.
— Найдёшь выход, — шепчет мне из последних сил.
— Легко сказать, — иронично хмыкаю.
Где королевская библиотека и где я? Нахожусь в помещении хуже любого хлева.
— Бойся принца Филиппа Ван Дайка, никогда не попадайся ему на глаза. Он очень злой и жестокий инквизитор, — щёлкает тремя костлявыми пальцами и раскрывает ладонь.
На её ладони появляется вначале маленькая яркая жёлтая искра, которая с каждой секундой разгорается сильнее и делается больше, превратившись в небольшую плоскую монетку золотистого цвета.
В тот же миг свечение погасло.
Она двумя пальцами поднесла к губам монетку и что-то над ней прошептала, а потом протянула её мне.
— На, возьми!
— Что это? — удивлённо рассматриваю монетку с появившимися на ней странными и непонятными символами.
— Это твой оберег от него. Носи его всегда с собой и как можно чаще три пальцами, тогда он не почувствует твой человеческий аромат.
— Я что представляю для него опасность? — усмехнувшись, ошарашенно смотрю на Золину. — Кто я и кто он?!
— Принц инквизитор тьмы. Охотник за человечками. Он отлавливает женщин случайно попавших на планету и сжигает их прилюдно на костре.
— За что? Что они ему сделали? — с ужасом спрашиваю её и чувствую как снова холодный озноб ползёт по спине.
— Некогда объяснять, — она отвечает мне тихим слабым голосом и жестом показывает на потухающую свечу.
— В первое время я буду приходить к тебе во сне и обо всём рассказывать… и помогать. А потом ты научишься сама жить в этом мире.
— Я что здесь зависла надолго? — вытаращив глаза от страха, спрашиваю Золину.
Она снова замолчала и повисла гнетущая тишина, тени стали быстрее мелькать.
— Господи, за что мне это? В чём я успела перед тобой провиниться? — тихо шепчу губами и смотрю на серый потолок. — Я никому не сделала зла! Старалась всем помогать… и что?
— Неужели за это она меня призвала сюда? — говорю вслух и ошарашенно смотрю на Золину. Я мысленно молю её объяснить.
В этот момент она снова открыла глаза и тяжело вздохнула.
— Ты в этом мире останешься навсегда, — тихо прошептала она. — Потому что в своём ты мертва!
От этих слов я пришла в шоковое состояние и стала совсем туго соображать.
Как я буду жить среди чужих существ? Я ничего не могу и ничего не знаю об этих арноидах, будь они неладны.
— Запомни одно! Здесь не любят людей и никому никогда не выдавай свою тайну, если хочешь остаться в живых.
— Почему? Что люди плохого им сделали?
Она игнорирует то, о чём я её спрашиваю и не отвечает на мои вопросы, только ещё тише продолжает говорить. Я наклоняюсь ближе к её губам.
— Нас три сестры. Старшая Эстер, — у меня её имя сразу же ассоциировалось со словом стервь, злая и хитрая. — Среднюю сестру зовут Иванна, — а это имя ассоциировалось с чем-то наподобие Иванушки дурачка. Я решила, что она добрая и умная, но скрывается под маской. — Бойся Эстер.
— Почему? — я задаю ей вопрос, но снова не получаю ответа.
Теней в комнате становится больше, значит приближается её смерть. Золина закрывает глаза и почти перестаёт дышать. Я начинаю паниковать.
Я ещё с детства очень брезгливая. Тридцать раз покручу-посмотрю, сто раз вымою, прежде чем положить что-то в рот. Родители и сестра всегда смеялись надо мной.
— Больше грязи — шире морда, — говорил отец, увидев как я тщательно мою яблоко.
Никогда не надену на себя чужую одежду, не лягу на чужую постель, а здесь мне придётся ложиться на постель после покойницы и в её ночной сорочке? — с ужасом думаю об этом и нахожусь почти на грани обморока.
— С тобой останется мой дар! — слышу как сквозь толщу воды голос Золины, но её уже не вижу. Тёмная пелена закрывает глаза. — Я на продажу плету из бисера артефакты и зачаровываю их. Работаю в лавке у мистера Чарли Хопкинса. Ты всё сможешь делать так же, как я. Плести любые артефакты и зачаровывать, это не сложно, поверь!
Мне хочется ей закричать, что у меня руки выросли не из того места!
Я не умею вышивать, а уж тем более делать поделки из бисера. У меня для этого не хватает терпения, а самое главное желания. Это не моё! Только мой язык почему-то словно прирос к нёбу.
— У тебя всё получится само собой. Твоя задача не волноваться и не выдать себя, держись уверенно, — напутствует меня девушка, но мне от этого не легче. — Слова заклинания артефактов будут в твоей голове.
К сожалению, выбора у меня всё равно не было.
— Часть денег от продажи артефактов отдаю маман. Мы на них существуем, — она сильно закашлялась.
Только не хватает, чтобы Золина совсем замолчала и не успела сказать самое главное, — взволнованно думаю про себя и мысленно умоляю её продолжать рассказ.
Через короткое время она продолжила.
— А другую часть средств я копила, чтобы на них открыть свою собственную лавку артефактов.
Предпринимательница хренова, — недовольно проносится в моей голове.
— Я хотела в будущем жить так, как хочется мне… Независимо от маман, — с сожалением проговорила она, шумно выдыхая. — Но не получилось…
Теперь поживёшь так, как
