осторожностью, не превышая скорость в двадцать-пять миль в час[2].
Кто-то из прежних владельцев машины – еще в восьмидесятые – установил на передней панели кассетную магнитолу, Рэндел же запасся коллекцией Dire Straits, так что всю дорогу до Вентуры я ехал под громогласное музыкальное сопровождение нетленной классики: Money for Nothing, Romeo&Juliet, Sultans of Swing.
Альберт Харрис жил в трехэтажном доме, который словно сошел с экрана "Облавы"[3]. Я пересек лужайку, перепрыгнул пару ступенек крыльца и нажал на кнопку звонка. Спустя несколько мгновений дверь открыл хозяин дома, который вполне мог претендовать на звание самого бодрого старичка своей возрастной категории.
- Что Вам нужно? – пролаял Альберт.
- Вы Альберт? Меня зовут Люк. Мы с Вами говорили по телефону.
- Не помню такого.
- Я пишу...
- А, все ясно! Я больше не работаю в издательском бизнесе.
- Нет, - едва успел я произнести, пока дверь чуть не закрылась перед моим носом. – Я пишу сценарии.
- А, то есть Вы ненастоящий писатель?
- Мы говорили о Джеке Куэйде, - напомнил я.
Спустя несколько мгновений лицо Альберта просияло, расплылось в улыбке, мужчина хлопнул по моему плечу своей увесистой рукой и жестом пригласил войти в дом. По периметру все стены гостиной занимали забитые книгами шкафы. Все же внутреннее пространство вместо привычных для обычного жилища телевизора, диванов, мебели, было занято гантелями, снарядами, скамьями для жимов штанги, гребными тренажерами и различными иными силовыми блоками, о предназначении которых я даже не рискнул сделать предположения.
Альберт жестом пригласил меня присесть на скамью для жима лежа.
- Хочу жить вечно, физкультура и труд все перетрут, - поделился своими планами старик, взяв в руку гантель и продолжив тренировку.
- По телефону Вы сказали, что у Вас есть неопубликованная повесть Джека Куэйда?
- Что? Что еще за Джек Куэйд? Кто это?
Я запустил пальцы в свои сальные волосы.
- Писатель. Автор трех частей "Великой Мировой Металлической Войны", "Звездного Бластера"... Вы ведь были агентом Джека, представляли его интересы.
- Джек Куэйд, говорите?
- Да, Джек Куэйд, - повторил я.
- А, этот засранец, - проговорил Альберт, продолжая работать с гантелью. – А что с ним?
- Вы это серьезно?
- Что?
- Да, блин, ничего, - разгневанно пробормотал я себе под нос. – Как я уже Вам говорил, я ищу неизданную повесть, которая называется "Побег из Города Отморозков".
- Что-то знакомое. Это ведь часть трилогии, верно?
- Да, именно! "Побег из Города Отморозков" - вторая, - с облегчением подтвердил я. – Вы сказали, что у Вас есть неопубликованная рукопись. Все так?
- Джек оставил у меня какие-то вещи... Когда же это было? Где-то в девяносто первом, наверно, - Альберт отнес гантель к стойке с другими весами у стены и пристроил на полочку. – Сейчас посмотрю.
Минут через десять Харрис появился с портфелем, словно снятым с витрины "Музея 1980-х" (если бы такой существовал, разумеется), и передал свою но́шу мне.
Я отодвинул два позолоченных язычка, замки щелкнули и открылись. Внутри лежали навскидку около трехсот страниц листов формата А4 с предположительной рукописью и четырнадцать пронумерованных магнитофонных кассет.
На первой странице значилось:
"ПОБЕГ ИЗ ГОРОДА ОТМОРОЗКОВ"
ДЖЕК КУЭЙД
Я хотел было прочитать первые листы, но моментально оборвал себя в ужасе, что чуть было не узнал что-то наперед и не испортил себе впечатление от произведения.
Но вот кассеты... К чему они там... Очень странно...
- А что на этих пленках?
- А я-то почем знаю, - удивился Харрис. – Пива хочешь?
- Конечно, - с воодушевлением согласился я, и Альберт направился на кухню.
Старик вернулся с двумя банками в руке и в недоумении уставился на меня.
- А ты еще кто такой?
- Э-э. Вы это серьезно?!
- Я тебя спрашиваю! Кто ты? Что здесь делаешь?
- Так, мистер, мы уже это проходили. Это не смешно.
- Я что, похож на шутника? По-твоему, б***ь, мне весело?!
- Мне сложно об этом судить, мы все же не столь долго и близко знакомы...
Харрис поставил пивные банки на книжную полку, запустил руку за спину, за ремень и достал револьвер тридцать восьмого калибра. Стало абсолютно очевидно, что мне в этом доме не рады.
- Здесь с ворами разговор короткий! – рявкнул Альберт.
- Но я не вор!
- А почему у тебя в руках эти бумаги?!
- Так Вы мне их и дали!
- А зачем мне их тебе давать!?
Я положил листы на скамью для жима лежа штанги и медленно выпрямился, продолжая держать в руках портфель.
- Тихо, тихо, сэр, давайте без глупостей, этой штукой чрезвычайно опасно делать резкие движения.
Бабах!
Альберт Харрис выстрелил в меня.
Я, вероятно, немножко драматизировал в начале повествования, сказав, что получил пулю за эту книгу. Формально да, так и было, но фактически выстрел прошел по касательной, скорее это было похоже на глубокий порез. Потом я рану продезинфицировал, перебинтовал, и нога после этого не отвалилась, так что, как понимаете, ничего катастрофичного. Я просто хотел сказать, что в меня стреляли, а боль была дичайшая. Ну, как любой нормальный любитель литературы слегка драматизировал картину.
- Спасибо за прием, за пиво, выход найду сам, - кивнул я в сторону двери, куда и заковылял. Медленно, осторожно, чтобы не спровоцировать Альберта на еще один выстрел. И вот моя рука уже на ручке, поворачивает ее, я выхожу на улицу, под жаркое солнце Вентуры, Харрис вслед называет меня сукиным сыном, и я закрываю за собой дверь.
Спустя мгновение я за уже рулем де Вилле, двигатель просыпается, машина отъезжает от бордюра. Нога невероятно саднит, но физическую боль перекрывает моральная от того, что вторая часть "Последней Девушки" так и останется безнадежно утеряна от читателя... Блин, да что уж... От меня, как главного читателя и почитателя! Вот так я и предавался унынию, пока не застрял в пробке, понимая, что уже дичайшее озверел слушать Dire Straits. Внезапно мой взгляд невольно упал на портфель, лежавший на соседнем сиденье, который я с перепугу утащил с собой. Я запустил руку внутрь, наобум достал кассету с цифрой 1 и воткнул ее в магнитолу. Из колонок донесся голос человека, который выкуривал, наверно, пачки по три сигарет в день.
- Побег из Города Отморозков. Джек Куэйд, - пауза. – Глава первая.
Осознание, принятие. Шок сменяет экстаз. Потеря оборачивается
