Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 133
Красноголовы были не только жестоки, но и очень умны. Увидев, какая судьба постигла двух охотниц, драконы сменили тактику – решили напасть сразу с трех сторон, держась на большом расстоянии друг от друга.
– Фигово, – сказал Бершад, пытаясь сообразить, в какого из драконов лучше метнуть гарпун.
– Ты подбей одного, – сказала Эшлин, снова дернув нить в кулаке, чтобы создать очередной разряд. – Я могу расщепить молнию и ударить сразу в двоих. Наверное.
– Наверное?
– Теоретически такое возможно. Главное – поддерживать равновесие и… Ох, погоди… что за хрень?!
Треск и шипение электрических разрядов затихли.
Бершад обернулся к Эшлин. Ее руку обвивал дым. Эшлин еще раз рванула нить, посыпались искры, но никаких молний не возникло.
Бершад перевел взгляд на ближайшую дракониху, стремительно рассекавшую небеса. Вроде как и справедливо, что он, сознательно уничтоживший десятки драконов, погибнет в море от случайного нападения ящеров. Жаль только, что вместе с ним в последний путь отправится и Эшлин.
Красноголов выпустил когти, раззявил устрашающую пасть.
Бершад встал рядом с Эшлин, взял ее за руку:
– Я люблю тебя, Эш. Всегда любил.
Гигантская тень накрыла палубу. Красноголов рухнул в море.
Краем глаза заметив дымчато-серую шкуру, Бершад запоздало сообразил, что над кораблем пронесся серокрылый кочевник. Самка невероятных размеров.
С громким раскатистым ревом она начала драть красноголова когтями, разбрызгивая над волнами кровь и ошметки внутренностей. Размах ее крыльев был так велик, что в сравнении с ней красноголов казался хилой болотной ящерицей. Два оставшихся красноголова, позабыв о нападении, порскнули в разные стороны, как перепуганные кролики.
Бершад не выпускал из рук гарпуна, опасаясь, что серокрылая кочевница нападет и на корабль, но дракониха просто-напросто подцепила когтями половину туши красноголова и улетела с ней к ближайшему острову, в нескольких сотнях локтей от корабля, где бросила добычу на берег, жадно вгрызлась в нее и начала жевать. Громадные челюсти окрасились кровью. Эшлин, будто зачарованная, молча наблюдала за драконихой. Из трюма на палубу потянулись моряки и остальные путники.
– Что стряслось? – спросил Фельгор.
Бершад пожал плечами:
– Самка серокрылого кочевника загрызла красноголова.
– Она тебе чем-то обязана, что ли? – поинтересовался Фельгор.
– Нет, тут что-то другое, – ответил Бершад.
Все смотрели, как кочевник расправляется с добычей. Наевшись, дракониха обернулась и пристально посмотрела на корабль сияющими голубыми глазами, а потом расправила огромные крылья и за несколько взмахов поднялась высоко в небо. С дымчато-серого брюха стекала морская вода, смешанная с кровью. В сотнях локтей над кораблем дракониха поймала восходящий поток воздуха и по широкой спирали устремилась ввысь, посверкивая в разрывах облаков, пока не стала размером с монетку.
– Я и не знал, что бывают такие громадные драконы, – сказал Джаку, прикрыв рукой глаза от солнца.
– И я тоже, – кивнул Бершад, не сводя глаз с драконихи; за свою жизнь он повидал немало летучих ящеров, но до размера этой драконихи остальным было далеко.
Течение уносило корабль на северо-восток, однако серокрылая кочевница упрямо следовала за ним.
– Похоже, она не собирается с нами прощаться.
– И что теперь делать? – спросил Фельгор.
– А ничего, – ответил Бершад. – Главное, чтобы она не решила к нам спуститься.
– Меня больше беспокоит не дракон, а то, как мы продолжим плавание, – сказала Эшлин.
– Да, с этим придется разбираться. – Джаку кивнул на обломанную мачту. – Для начала хорошо бы придумать, как соорудить новую.
Эшлин указала на близлежащий остров, где высились стройные кедры:
– Нам туда.
– Точно, – согласился Джаку и сказал матросам: – Ребята, сейчас мы с вами поплотничаем. Доставайте-ка пилы и топоры.
Одиннадцать дней они плыли на север, лавируя между островками Надломленного полуострова.
Погода оставалась ясной, но корабль по-прежнему шел медленно. Теперь, когда поставили новую мачту, а шторма и драконы остались позади, возникла новая опасность: флот Линкона Поммола мог обнаружить беглецов.
Трижды они замечали папирийские фрегаты под флагом с черепахой – эмблемой Линкона, – патрулирующие побережье Альмиры. Линкон Поммол считал, что Эшлин погибла, поэтому использовал захваченные корабли для устрашения мелких баронов Атласского побережья. Чтобы не нарваться на неприятности, беглецам пришлось углубиться в хаос Надломленного полуострова. Так называемый полуостров на самом деле был архипелагом: мелкие островки, соединенные сетью извилистых узких проливов, где стремительное течение грозило разбить судно об острые подводные камни или выбросить на мель. Если путники заплывали слишком далеко в лабиринт внутренних островов, то потом тратили несколько дней, чтобы выбраться в открытое море.
Самка серокрылого кочевника все время кружила над ними. Не опускалась на землю. Не меняла курса.
– Интересно, и сколько он будет вот так летать? Ну, без отдыха? – спросил Фельгор, разглядывая серебристо-серого дракона.
– Я же тебе говорила, это не он, а она, – откликнулась Эшлин, сидя на корме и угольком набрасывая очертания драконихи на обрывке парусины. – Из всех драконов Терры кочевники совершают самые длинные перелеты и могут оставаться в воздухе целый месяц.
– А вдруг она проголодается? – не унимался Фельгор.
– Не волнуйся, – сказал Бершад, – если и проголодается, то не скоро. Она сожрала половину туши красноголова.
Он не понимал, каким образом чувствует сытость драконихи. Серокрылая кочевница с туго набитым брюхом кружила в небе, а нутро Бершада ощущало эту тяжесть.
– Дракон следует за нами по всему Надломленному полуострову, как мальчишка-оборванец за тележкой с сосисками, надеясь поживиться лакомым кусочком. По-твоему, это нормально? – спросил Фельгор.
Эшлин отложила уголек и потянулась, разминая затекшие обнаженные плечи, что тут же привлекло внимание папирийских моряков. Битва в Незатопимой Гавани оставила на коже Эшлин темно-синие шрамы, зубчатыми зигзагами тянувшиеся по кровеносным сосудам, начиная с правого запястья, по всей руке и по груди.
– Нет, это очень необычно, – сказала она.
Бершад поднес руку ко лбу, защищая глаза от яркого солнечного света, и тоже взглянул на дракониху. Она парила на потоке восточного ветра, широко раскинув крылья, так что перепонки сверкали под лучами полуденного солнца.
– В последнее время ничего обычного вообще не происходит, – сказал Бершад.
По правде говоря, он не воспринимал постоянное присутствие серокрылой кочевницы как что-то странное. Куда удивительнее было то, что ему совершенно не досаждал зуд в костях, который еще недавно возникал при приближении любого дракона. Вместо этого кровь в жилах драконьера и драконихи словно бы пульсировала в унисон, и эта объединяющая связь была очень прочной: Бершад чувствовал какой-то едва уловимый толчок всякий раз, когда серокрылая кочевница взлетала повыше, опускалась к морю, отлетала подальше или приближалась.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 133