Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
– Да? – Петрищенко пошарила рукой по столу, надела очки, и глаза ее сразу стали маленькими.
– Это… – опять завела Розка, – Елена Сергеевна…
– Да, – устало повторила Петрищенко.
И ноги у нее наверняка большие, злорадно подумала Розка…
– Я вот тут… от Льва Семеновича… Он вот тут… Потому что…
– А, – Петрищенко несколько оживилась, – по поводу трудоустройства?
– Ну… да.
Розка подавала на романо-германский. Все родственники хором говорили, что это безумие, туда без блата не сунешься, даже взятку без блата не возьмут, сказал Лев Семенович, но Розка опрометчиво верила в свои языковые способности…
Она закончила двухгодичные курсы английского при Доме офицеров, где преподавала сама Фараонова, неплохо освоила разговорник Скалкина и прочла на английском дебильную книжку «Daddy Long-Leggs» и еще «Love story» Эрика Сигала, над которой украдкой поплакала. Еще была какая-то совсем детская, по которой Розка и учила морскую терминологию; там у двух бедных арабских детишек злодей Хаджи пытался отобрать кусок драгоценной амбры.
Оказалось, этого недостаточно.
На семейном совете решили, что Розке лучше поработать, а после подавать на вечерний, все-таки девочка, не мальчик, ничего страшного, но с работой по профилю возникли проблемы. Был призван Лев Семенович – мамин родственник, двоюродный брат, что ли. Лев Семенович почти гарантировал, что Петрищенко даст направление, а с направлением она почти гарантированно поступит, а потом, может, так и осядет при Пароходстве; там, сказал Лев Семенович, есть возможности для карьерного роста.
Кажется, и Розка Петрищенко не понравилась. Мама права, надо было надеть ту, ниже колен.
– Мы хотели мальчика, – сказала Петрищенко недовольно.
Розка молча пожала плечами. Ее мама тоже хотела мальчика. А получилась она, Розка. Что уж тут поделаешь.
– Хотя бы английский знаете?
– Трехгодичные курсы с отличием, – дважды соврала Розка, – при Доме офицеров, лучшие в городе, между прочим.
– Здесь судовые документы, – сухо заметила Петрищенко, – грузы… накладные… Терминология…
– Ну, я… освою.
– На машинке печатать умеете?
Машинка под чехлом – Розка успела разглядеть – была новенькая электрическая «Ятрань».
– Ага, – сказала Розка, заглядывая Петрищенко в глаза. Ничего не поймешь, стекла очков отблескивают.
– Сколько знаков в минуту?
– Чего? – удивилась Розка, бойко печатавшая двумя пальцами.
Та скорбно кивнула головой, словно подтверждая – иного она и не ожидала. Розка украдкой вытерла ладонь о юбку.
– Родственники за границей есть?
– Откуда?
Розка уже готова была сказать, что она – круглая сирота, и сама в это поверить.
– Поймите, девушка, – печально сказала Петрищенко, – у нас в общем-то режимная контора…
Лев Семенович насчет режима предупреждал. «Режимных предприятий, Розочка, – говорил он, – вообще гораздо больше, чем кажется, и СЭС – в том числе, потому что – а вдруг холера? Или чума, не приведи господи, или еще что… а вообще любая работа, связанная с языком, режимная, а ты как думала?»
– А эти… горничные, которые на заграницу? – спросила тогда Розка.
– Ты что, – сказал Лев Семенович, – маленькая? Какие они горничные? Но здесь, деточка, – сказал Лев Семенович, – на что подписываешься, то и получаешь… поработаешь несколько лет с бумагами, освоишь терминологию, а там подумаем, что с тобой делать… тебе же спешить некуда, да и режим тут… вегетарианский, можно сказать, хи-хи…
Из чего Розка заключила, что он тоже слушает радио «Голос Америки», там недавно передавали воспоминания Лидии Чуковской об Анне Ахматовой. Люди способны удивлять, даже такие, как Лев Семенович.
Петрищенко опять вздохнула и встала из-за стола. Розка потянулась за ней, отметив, что из-под юбки-четырехклинки у Петрищенко выглядывает кружевная комбинашка.
Голубоглазая по-прежнему сидела у окна, правда, вязание куда-то делось, впрочем, Розка увидела, что из ящика стола торчит розовая мохеровая нитка.
Пахло от голубоглазой, как в парфюмерном отделе универмага. Даже воздух стал липким.
– Вот, Катюша, – печально сказала Петрищенко, – секретаря прислали.
– Опять девочка? – выщипанные бровки Катюши полезли вверх.
– От Льва Семеновича, – пояснила Петрищенко.
Катюша молча окинула Розку взглядом бледных выпуклых глаз.
И задвинула боком ящик стола так, что розовая пушистая ниточка совсем исчезла из виду.
Воцарилось молчание. Потом Петрищенко вздохнула и сказала:
– Бумаги при тебе?
– Ага, – жизнерадостно ответила Розка, – паспорт и аттестат.
Она втайне надеялась, что не подойдет. Она была глубоко разочарована.
– Ну, так неси в кадры. Трудовую оформишь, приходи.
– А долго оформлять?
– Недели две-три. Тебя как зовут, Роза, да? Это, Роза, серьезная работа. Так быстро дела не делаются.
Прав был Лев Семенович, уныло подумала Розка, везде, где язык нужен, проверяют…
– А в кадры – куда?
– Наверх, в Пароходство. С башенкой такое здание, зелененькое. Еще якорь перед ним. Спросишь на вахте.
– Спасибо, – вежливо сказала Розка.
– И в следующий раз, пожалуйста, – сказала Петрищенко, и на шее ее появились красные пятна, – оденься поскромнее. Это ж порт.
* * *
Новую жизнь надо начинать в новой одежде. Под это дело Розка выцыганила себе пальто джерси, ярко-зеленого цвета. Оказалось, оно чуть маловато и топорщится на талии, но Розка не позволяла такой мелочи испортить себе удовольствие от новой вещи.
Тем более, как только окончательно повернет на осень, погода опять установится и дни будут солнечные. Правда, все короче и короче.
У крыльца строения 5/15 А сидел на корточках парень в брезентовой робе и курил, заслонясь от ветра. Он поглядел на Розку, помахал рукой, отгоняя дым, и подмигнул ей.
Розка пожала плечами и величественно прошла мимо, но опять зацепилась о половичок. Они нарочно его сюда положили, чтобы люди выглядели глупо. Она оглянулась, но парень уже и не смотрел в ее сторону. Розка что-то пробормотала себе под нос от неловкости и боком зашла внутрь. Вкрутили еще одну лампочку в коридоре, а вот в самой конторе мало что изменилось. Только стало темновато; море больше не передвигало по поверхности зеркала света, а было тусклым и шуршало, как смятая фольга. На подоконнике отращивало деток чахлое каланхоэ, на календаре рыжий котенок сменился серым, Катюши не было, а в углу стоял тот самый столик с «Ятранью», из кабинета, и чехол был снят.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
