разглядеть хоть что-то в столь тёмное время суток.
Я же периодически обращался к шестому чувству, чтобы не разгребать завалы просто так. Как и в этот раз, я указал на источник радиации, там-то мы и стали работать.
Факел присел и поднёс горящую руку туда, куда указал Мрак.
— Детская рука, — непривычно горестно констатировал Факел.
— Думаешь, ребёнок жив? — аккуратно спросил я.
— Это ты нам скажи, — мрачно попросил Мрак. — Ты же можешь почувствовать, теплится ли в ней жизнь? А то под таким слоем грязи даже пульс не прощупать.
Я наклонился и взял маленькую детскую ручку в свою ладонь. Прикрыл глаза.
В этом теле ещё теплилась радиация, но не жизнь. Все жизненные процессы были давно остановлены. Я выкачал из маленького тела остатки радиации, и оно не изменилось так, как это происходило с живыми. Лишь стало чуть бледнее под слоем грязи.
А затем отпустил ладошку и покачал головой.
— Вытащите ребёнка и отнесите к другим телам. Я пока проверю источники радиации в оставшихся домах. Надеюсь, там никого нет, и мы закончим.
Мы хоронили погибших на рассвете. Женщины и дети рыдали, когда Факел подошёл к сооружённым из дерева помостам и поджог тела. Враги лежали внизу, а наши герои — сверху.
Тел было слишком много, чтобы хоронить их по-христиански. Да, и как я успел выяснить, в бога здесь давно не верят. И никто не был против сжечь тела.
Перед церемонией я всё же добрался до бани, удивительно, но все они уцелели. Так что сейчас мой вид не внушал особого ужаса.
Лавина стояла рядом всю церемонию прощания. Мы долго смотрели, как горят тела. На большом расстоянии под тонким куполом, чтобы не задохнуться, ведь дыма было много. Но это не помешало запаху палёного мяса заполнить весь лес и приманить диких животных.
Завидев нежданных гостей, я отдал им приказ: «не выходить за границу леса», и они повиновались. Так и остались на краю смотреть за горящими телами, будто они скорбели вместе с нами.
— Ты веришь, что мы сможем вернуться в наше время? — тихо спросила Лавина, так, чтобы никто не услышал.
— Не знаю, — честно ответил я и наклонился к её уху. — Но, если кто-то проводит эксперименты со временем, мы это узнаем.
— Я хочу домой, — с мольбой призналась она.
— Не ты ли ещё неделю назад предлагала остаться и радовалась своему могуществу в этом времени?
— Не издевайся, — она нахмурила брови и шмыгнула носом. — Теперь я понимаю, что это место ужасно. Здесь нет добра.
— В этом ты права.
— Обещай, что мы вернёмся сразу, как появится возможность.
Она не оставляла мне выбора. Но как вообще можно обещать что-то подобное? Что-то за гранью фантастики. А если и обещать, то придётся выложиться на полную, чтобы не нарушить. А я не сомневался, что путешествие во времени будет самым рисковым решением за всю мою короткую жизнь.
Слишком много обещаний я раздал разным людям за последнее время.
— Мы вернёмся домой, если появится такая возможность. Обещаю, — я слегка перефразировал обещание.
Лавина это поняла, и в её стеклянных глазах отразилось смятение. Она отпустила мою руку и скомкано произнесла:
— Спасибо.
Я смотрел вслед удаляющейся девушке. Она, несомненно, всё поняла.
Вот её силуэт скрылся за остатками частокола, и я остался один. Прошло ужасно много времени. Но почему-то я был уверен, что глава города не должен уходить до самого конца похоронной церемонии.
Стоял часов восемь, не меньше. И только сейчас осознал, как же сильно затекли ноги.
Катрина очнулась только на следующий день, о чём мне сразу же доложила Тётя Клава. Она же проводила меня в общежитие, где на кровати и сидела девушка.
Катрина жадно уплетала куриный суп, от которого в помещении невероятно вкусно пахло.
— А меня накормите? — спросил я у Тёти Клавы.
— Непременно, милок. Заходи потом с Лавиной на обед. Там и мяско будет готово.
От предвкушения вкусной еды у меня невольно заурчал живот.
— Спасибо, Тётя Клава. Вы не могли бы нас оставить?
— Конечно.
Женщина быстро скрылась в коридоре.
Я присел на стул возле кровати девушки и произнёс:
— Знаешь, в нашем городе все выдающиеся мутанты носят ассоциативные имена.
Катрина нахмурила чёрные брови и посмотрела на меня, как на идиота.
— Я буду звать тебя Буря. Согласна? — напрямую спросил я.
— Буря? — удивилась девушка, но её лицо тут же окрасилось ехидной улыбкой. — Это же ребячество какое-то.
— Я разве похож на шутника? — я сделал серьёзное выражение лица.
Буря смутилась и робко ответила:
— Не…нет. Мне нравится имя Буря. Называй так, если хочешь.
— Хорошо. Тогда переходим к следующему вопросу.
— Это допрос? — насторожилась Буря.
— Нет, — я улыбнулся, не хотел пугать девушку. — Но мне нужны ответы на некоторые вопросы. Например, сможешь ли ты провести нас в бункер, где находится твой отец?
— Откуда тебе известно о…
Я перебил её:
— Князь передал. Он, кстати, спас твою жизнь после того, как мы с Лысым остановили бурю.
На лице Бури отразилось множество противоречий. И я поспешил пояснить:
— Князь вместе с твоим отцом хотели предотвратить судный день. Но об этом больше никто не должен знать, понимаешь? А Роман хотел помешать Князю, за что и был убит.
— Это отвратительно, — ответила Буря и повернула голову к окну.
— Что именно?
— Вообще всё. Отец придумал себе мнимую возможность, из-за которой страдают все вокруг.
«Раз я здесь, значит, это вполне реальная возможность» — подумал я, но сказал совсем другое:
— Так ты сможешь нас провести? И я могу рассчитывать, что ты будешь держать язык за зубами?
— Лучше бы ты рассказал. Иначе…
— Я не спрашивал, что мне делать, — перебил я её.
— Я буду молчать. И да, смогу провести. Но что получу взамен?
— А ты хитра, — усмехнулся я. — Пожизненный запас обезбола. Тебе больше не придётся колоться. Устроит?
— Более чем.
— Хорошо. Этот вопрос мы закрыли. Переходим к следующему. Зачем твоему отцу проводить эксперименты над мутантами и людьми?
— Он ищет способ выживания человеческой расы. И как он говорит: «для этого все средства хороши». Моя мать была человеком, но стала таким же мутантом. Не помню, как это произошло. А мать Ромы — мутанткой с рождения. Но в своё время отец смог лишить способностей моего брата, а мне, наоборот, привить нечто ужасное. Роман сбежал. А меня отдали мутантам, как надоевшую вещь. Я для отца лишь графа в журнале опытов, — по щеке Бури покатилась слеза.
— Мне жаль.
Следовало продолжить разговор, узнать как можно больше о будущем противнике, или союзнике, пока непонятно. Но девушка разревелась, и я не мог
