Книга Миранда - Джули Дювер

Флигон задумчиво слушал. Промолчал, не сказал, что и у них в отряде не все гладко. Змею пригрели, а та шпионит. Два раза отряд попал в засаду. Подбирались к ним, совсем близко, еле ноги унесли. Загнали в угол. Атаман мечется, толку нет.

Летние ночи короткие. На зорьке провел Флигон, тайными тропками, жену на окраину станицы. Обнял крепко, хрустнули тонкие косточки. Нежно коснулся губ и растворился в предрассветном тумане.

Мира тихо прокралась к своей избе, постояла у околицы. У соседей на дворе запел петух, баба загремела пустыми ведрами, шла доить корову. Во время вернулась.

Бесшумно приоткрыла дверь и шмыгнула в хату. Первые лучи солнца высветили перевернутые лавки. Крышка сундука выломана, вещи разбросаны. В углу за печкой, на корточках притаился мужик.

Военная коричневая форма сидела, как влитая, гладко выбритый подбородок в потемках казался синим. Мира узнала командира прибывшего отряда. Он в упор смотрел на женщину, в руках крутил револьвер.

— Сама расскажешь, где твой муж с дружками засел? Или мои хлопцы, и помочь могут.

Мира молча пятилась, пока спиной не почувствовала холодок лезвия ножа.

Женщина замерла, а сподручный командира грубо схватил за шею и выволок на двор. Выдернул ремень, заломил руки и туго стянул за спиной. Мира вскрикнула, запястья ожгло болью.

— Где засел отряд отступников. Что они затевают?

Хлесткий удар, кровь брызнула и тонкой струйкой потекла из уголка рта. Второй, третий, слезы текли по щекам, смешиваясь с кровью. Мира молчала.

— Говори, тварь. А то сына не увидишь. Не гоже врагам народа воспитывать ублюдков. Смотри, в городе приютов много.

Миранда молча закусила губу. Настегивая лошадь, во двор влетел безусый юнец.

— Как сквозь землю провалился, нигде нет. — Гарцуя на разгоряченном коне, крикнул мальчишка.

Вздох облегчения вырвался из груди Мираны. Муж ушел, спасся.

Миру привязали к коню и как безродную скотину поволокли в пыли следом за командиром. Во дворе беглого атамана, расположился на "постой" красный командир.

— Запри ее в погребе. — Вскользь крикнул он часовому.

Темно, сыро, сесть не на что. Забилась в угол, опустилась на корточки. Рой мыслей теснились в голове. Где теперь муж, ушел или подловили? Кто предал, кто донес? Голова гудела, разбитая губа соднила, но больше болела душа. Слезы обиды тихо скатывались по щекам.

Солнце поднялось высоко в небе. Полдень. Цокот копыт послышался со двора. Приветственно заржали кони, значит, приехали свои. Дверь в погреб распахнулась, поток свежего воздуха ворвался внутрь. Донеслась брань, смешанная со стоном. Двое архаровцев выволокли женщину во двор.

Яркий свет ослепил, Мира прищурилась. Запах свеже пролитой крови ударил в нос. Казаки, с туго стянутыми руками, из отряда мужа, стояли у стены дома. Спины исполосованы плетьми. Кровь сочится, мясо рассечено почти до кости. Мира замерла. Флигонта нет среди них. Шумно выдохнула.

Командир стоял поодаль и вытирал окровавленные кулаки о белоснежный полотенец. Местный казак Микола, подошел к нему, старательно отворачивая голову, смущенный видеть бывших друзей. Мира вся превратилась вслух, но шепот Миколы не разобрала. Видно, что тычет пальцем в ее сторону, наконец, начальник махнул рукой и крикнул в сердцах.

— Забирай, и что бы духу ее здесь не было. А этих к стенке.

Мирана взвизгнула, глаза распахнулись в ужасе. Микола подскочил, схватил в охапку и поволок со двора. Женщина кричала и вырывалась. Парень зажал рот рукой и упрямо тащил со двора. За спиной раздались выстрелы, мгновенье и тишина. Стоны оборвались. Мирана обмякла, потеряла сознание.

Очнулась на лавке в чужой хате. У печи мать Миколы отчитывала сына.

— Зачем приволок сюда. Беду накличет. Пусть бы стреляли с теми разбойниками. Не пара она тебе, да еще и с дитем.

— Коварный! У меня муж есть! — крикнула Мира, вскакивая с лавки.

— Где, он муж то твой? По балкам прячется, не сегодня— завтра пристрелят, как собаку. А со мной не пропадешь, и сына твоего не обижу.

Мирана метнула взгляд из— под лобья на Миколу, покачала головой и направилась к выходу.

— Если сейчас уйдешь, на меня не рассчитывай.

Мира взялась на ручку двери и потянула.

— Подумай о сыне, сиротой оставишь, уже без отца растет, а будешь в Падину бегать, то и без матери оставишь.

В спину зашипел Микола.

— Это ты их предал, сдал большевикам. Ни приближайся, ни ко мне ни к моему сыну. Слышишь, Ни когда, ни смей.

Мирана выскочила на улицу. Слезы слепили. Губа опять лопнкла. В голове бились мысли. «Где Флигон?» А другая повторяла за Миколой: «Думай о сыне».

Доплелась домой. Изба разграблена, посуда побита, корову и кур увели, только пес воет на цепи. Правду не найти, нет справедливости. К старосте не пойдешь, атаман в бегах, командир пристрелит. Может забрать сына от матери и податься к Флигону. Испортит жизнь и себе и сыну. Слезы душили, мысли путались. Сердце рвалось к мужу, разум шептал о судьбе сына.

Мира зашла в избу, заперла дверь изнутри. Забралась на печь и уткнулась носом в угол. Даже подушки в доме не оставили. Лишь бы мать не тронули, но там брат, не посмеют. В раздумьях забылась тревожным сном.

Проснулась неожиданно. Сон ушел мгновенно. В окно светит полная луна, на небе не облачка, звезды тихо мерцают. Пес на дворе, скулит, ластится. И тихий скрежет у двери.

Мира подорвалась с печи и отварила дверь. Флигон, весь залитый кровью упал ей на руки. Затащила в хату и затворила дверь. Кровь текла по спине, сочилась из рубленой раны. Пуля в плече, прошла на вылет. Разорвав подол рубахи, туго перетянула, останавливая кровь. Глаза мужа впали, руки не держали ногайки.

— Мирочка, прости меня, родная. Не смог защитить ни тебя, ни сына. Береги его. Вырастит знатным казаком. Беги со станицы, здесь вам жизни не будет. Не простят тебе меня.

Флигон впадал в забытье, потом приходил в себя и опять шептал, просил, уговаривал.

— Разбили нас. Явсех до единого посекли. Атамана убили. Утром пойдут с облавой по станице. Уходи. Уходи сейчас, схоронись у матери. А потом уезжай. Вот, возьми, на первое время хватит.

Мира, дрожащей рукой взяла кошель перепачканный кровью мужа, и, всхлипывая, спрятала за пазуху. Прижалась в последний раз к мужу, поцеловала холодеющие губы. Флигон закрыл глаза и отвернулся. Украдкой смахивая скупую мужскую слезу. Мира шатаясь, не видя не чего перед собой, вышла